Пока не погаснет последний фонарь

Не сказав больше ни слова, Тора поспешил вперед, догнав стоявшую на лестнице Каминари, а Сэнси на удивление легким шагом, словно Кандзаки ничего не весила, пошел следом. Я отправилась за ними и последней зашла в логово Дзёрогумо.

Кадзуо уже пришел в себя и стоял прислонившись к дереву и потирая голову.

– А, все-таки живой, – серьезным тоном отметила Каминари, и Кадзуо едва заметно усмехнулся.

– Отлично, Химэ. Наверное, мне лучше не знать, что ты сделала с Дзёрогумо.

Я подошла ближе к Кадзуо. Он хоть и был не менее подозрительным, чем Тора, но все же его я знала больше. Кадзуо кинул на Сэнси, держащего Кандзаки, косой взгляд, но промолчал.

– Где выход? – спросил Тора, и лицо Кадзуо слегка скривилось в пренебрежительной гримасе, хотя он быстро вернул привычное бесстрастное выражение лица.

– Идем, – бросил Кадзуо и пошел вперед, на ходу подобрав свой кинжал, испачканный черной кровью.

Мы быстро дошли до двери, и Кадзуо с помощью кинжала начал очищать ее от паутины. Каминари вытащила нож из-за пояса и стала ему помогать. Спустя пару минут путь был свободен.

Я молча стояла перед дверью и упрямо игнорировала косые взгляды Сэнси и более прямой взгляд Торы.

Наконец Кадзуо открыл дверь и первым перешагнул через порог, за ним поспешила Каминари. Тора пропустил Сэнси, а после кивнул мне, и я направилась к выходу.

Вдруг раздались странные звуки, и мы с Торой одновременно оглянулись.

В комнату Дзёрогумо влетела нукэкуби, и ее взгляд сразу же остановился на мне.

– Ты… – прорычала она и пронзительно закричала.

Я оцепенела от ужаса, но Тора толкнул меня в спину так, что я, едва не упав, перебежала через порог, а затем сам бросился следом, захлопнув дверь прямо перед носом разъяренной Ран.

Вылетев наружу, я все же упала, ударившись голыми коленями о землю, но не почувствовала боли. Полной грудью вдохнула свежий воздух, так отличающийся от затхлости особняка. Встала на дрожащие ноги и подняла лицо к небу. Оно приобрело персиковый оттенок, окрасившись на горизонте в вишневые и алые оттенки. Приближался рассвет.

Мы стояли позади дома в традиционном стиле, а европейская дверь в его стене уже исчезла. Я оглянулась на этот дом, в котором едва не осталась навсегда, и сцепила зубы. Внезапно все ушибы дали о себе знать, но я, лишь на секунду поморщившись, продолжила держать лицо, не выдавая боли.

– Держи. – Сэнси подошел к Кадзуо и передал ему Кандзаки.

Лицо Кадзуо на мгновение исказилось от недовольства, но он аккуратно взял ее на руки. Каминари приблизилась ко мне и, уперев одну руку в бок, оглядела меня сверху вниз.

– Хорошая работа, – несколько покровительственным тоном произнесла она. Я ответила мрачным взглядом, но и взгляд Каминари был не более дружелюбным. – Возможно, еще увидимся.

– Приму это за спасибо, – бросила я.

К Каминари подошел Тора, окинув меня изучающим взглядом, однако я была слишком уставшей, чтобы смутиться или испугаться. Да и мой лимит страха явно был исчерпан – я вымоталась и чувствовала опустошение. И только боль в мышцах напоминала, что я еще была жива и все-таки прошла этот кайдан.

– Если захочешь присоединиться, просто найди нас, – произнес Тора. – И запомни: мы всегда побеждаем, а наши противники – проигрывают.

Намек был очень явным, но я лишь хмуро фыркнула:

– Я пока тоже не проигрывала.

– Пока, – повторил Тора.

Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, а потом я спросила:

– Куда вы идете?

Тора вскинул бровь:

– Все-таки решила присоединиться?

Я коротко и сухо рассмеялась:

– Нет, хочу пойти в противоположную сторону.

Я отвернулась, а за спиной раздался тихий смех Торы. Я не стала больше обращать на них внимания и подошла к Кадзуо.

– Идем, Химэ. Помогу тебе с Кандзаки-сан, все равно дел больше нет.

Я не стала отвечать, и мы зашагали подальше от места, где развернулся сюжет страшной истории.

– Минус один долг, – произнесла я, и спустя пару мгновений Кадзуо коротко рассмеялся.

Глава 12 虎は死して皮を留め、人は死して名を残す Тигр бережет свою шкуру, а человек – имя

Кайдан Торы

– Ненавижу это место, – сквозь зубы процедила Сэйери. Она стояла скрестив руки на груди и с презрением смотрела на обманчиво милый и уютный дом в традиционном стиле.

Рэн слегка усмехнулся, но не ответил, лишь приобнял Сэйери за плечи.

У него это место вызывало противоречивые чувства.

Участие в кайданах вызывало у Рэна такие эмоции, каких он не испытывал в реальной жизни. Азарт и риск всегда привлекали его, а привычка контролировать ситуацию делала игры со смертью еще сложнее и интереснее.

Однако он все равно хотел выбраться… Из-за того, что смертельная опасность здесь была постоянно. Из-за того, что кайданы проявляли худшие стороны его характера. Но больше всего из-за того, что только здесь он постоянно испытывал страх – страх потерять Сэйери.

– Пойдем, – с легкой улыбкой, скрывающей его истинные чувства, сказал Рэн. – Нет смысла затягивать.

Они вошли внутрь. Для участия в кайдане собралось уже достаточно много людей: Рэн насчитал девять. И еще пятеро подошли после них.