Пока смерть не разлучит нас (ЛП)

Он специально выбрал ту, что была неразговорчива. Это была русская женщина, которая последовала за своим хозяином в Китай после Октябрьской революции. Несмотря на прожитые здесь десять лет, ее знание языка было ограничено, и обычно она говорила с Шэнь Ляншэном на английском. Услышав, зачем нужна мазь, она с серьезным лицом неловко ответила: «Да, сэр».

«Подожди, - Шэнь Ляншэн позвал ее и добавил. - Сначала принеси мне кашемировый плед».

Цинь Цзин не очень-то и замерз, и в пледе, которым осторожно укутал его Шэнь Ляншэн, ему стало совсем жарко. С минуту он ерзал под ним, чтобы немного ослабить.

Шэнь Ляншэн, однако, принял эти движения за недовольство его предыдущими действиями и заключил, что он просто капризничает, когда дело уже сделано. Застыв на мгновение, он поднялся и подошел к кофейному столику, чтобы зажечь сигарету. Вернувшись, он сел рядом с Цинь Цзином и молча попыхивал. Пылающий кончик медленно рос, пока хлопья пепла не посыпались на его халат.

Голова Цинь Цзина была повернута к Шэнь Ляншэну. Видя его нахмуренные, словно от досады, брови, он, поколебавшись, все же спросил: «Что-то не так?»

Шэнь Ляншэн не ожидал, что Цинь Цзин заговорит первым, и повернулся к нему. Было сюрпризом, что на лице учителя не было признаков раздражения, хотя его глаза слегка покраснели. Он не был уверен, плакал ли Цинь Цзин только что, или мягкое пламя камина обмануло его зрение.

«Ничего. Это было так больно?»

«Нет», - Цинь Цзин моргнул несколько раз, смущаясь. В следующее мгновение Шэнь Ляншэн приблизился, чтобы поцеловать его.

Его очки давно уже были сняты и забыты, пока они «забавлялись», и Шэнь Ляншэн без препятствий мог мягко поцеловать его веки. Низким голосом он пообещал: «Не плачь. В следующий раз все будет по-другому».

«Но я не плакал», - Цинь Цзин почти рефлексивно закрыл глаза и расслабился, позволяя Шэнь Ляншэну целовать его, как угодно. Испытываемая им грусть рассеялась, когда он растворился в поцелуе, неосознанно прошептав свои мысли: «Мне просто не хватает моей мамы».

В момент, когда слова слетели с его губ, оба застыли. Цинь Цзин был слишком пристыжен тем, как неуместно было думать о матери в такой ситуации. Что касается Шэнь Ляншэна, он больше знал о природе человека и, в отличие от Цинь Цзина, который не мог уразуметь свою собственную логику, мог легко понять ход мыслей учителя. Цинь Цзин был как ребенок, который думал о матери, когда все усложнялось.

Ну, и что из того? Шэнь Ляншэн помнил, что у этого человека не было родителей, братьев и сестер, и он жил в уединении.

Сигарета сгорела до конца и опалила пальцы Шэнь Ляншэна - он повернулся, чтоб выкинуть окурок в камин. Несколько секунд он молчал, потом потянулся и обнял Цинь Цзина за плечи: «Моя мама тоже уже давно ушла», - сказал он тихо.

«О-о», - Цинь Цзин заставил себя повернуться и потянуться, чтобы привлечь его ближе. Между ними возникло внезапное, спутанное чувство взаимозависимости, и боль была тут же забыта.

«Шэнь Ляншэн», - после недолгого объятия, Цинь Цзин пришел в себя и обнаружил маленькую проблему. Он обратился тоненьким голоском: «Ты…»

«Я…?»

«Ты весьма оживлен внизу».

Шэнь Ляншэну понадобилась секунда, чтоб осознать, что Цинь Цзин намекает на его никуда не исчезнувшую твердость. Он остановился, не достигнув оргазма, и теперь обнимал мужчину в открытом халате, упираясь

своим членом в мягкий кашемир. Жар от камина также поддерживал в нем тепло. Ничего из вышесказанного не помогало ему сдерживать возбуждение, но у него не было намерений что-либо с этим делать.

Шэнь Ляншэн решил не отвечать и молчал, но Цинь Цзин все понял. Хоть его задний проход обжигала боль, ощущения липкости не было, что значило - мужчина не кончил. Он остановился, прежде чем неопределенно спросить: «Ты не…, ты знаешь, перед этим?»

«Не что?» - видя его неуверенность, Шэнь Ляншэн решил подразнить его.

«Не важно. Забудь, что я что-то сказал».

«Я не сделал этого, потому что боялся, что твое тело не выдержит, - Шэнь Ляншэн продолжал. - Не то чтобы я переживал за тебя или типа того».

«Я, правда, не знал».

«Просто дождись следующего раза. Я доставлю тебе такое удовольствие…, - Шэнь Ляншэн сократил дистанцию между ними и поцеловал губы Цинь Цзина. В перерыве между поцелуями он продолжал донимать, - ты почувствуешь это и спереди и сзади».

«Да, конечно». Слова Шэнь Ляншэна стали более решительными, и он даже залез рукой под плед, лаская бедро Цинь Цзина. Последний быстро прервал Шэнь Ляншэна и вытянул его руку из-под пледа: «Даже не думай».

«Оставайся на ночь. В любом случае ты не сможешь никуда пойти, - Шэнь Ляншэн вдруг стал серьезным и сжал его руку. - Позже я помогу тебе нанести мазь. Завтра утром позвонишь в школу и попросишь пару дней отгула, отдохнешь здесь какое-то время».

«Пару дней? Я так не думаю».

«Так ты думаешь, что сможешь выстоять весь урок?»