Пока смерть не разлучит нас (ЛП)

«Попроси друга пойти с нами, - Ван видел Цинь Цзина, но не нашел ничего странного в том, что двое мужчин обедали в западном ресторане. Он подумал, что это должно быть по делу. - Четверо - это уже компания!»

«Это не игра в маджонг, папа, - быстро прервала Дженни. - К тому же, что за отец ведет свою дочь в танцевальный зал? Наверно, только ты!»

«Ты стрижешься под мальчика за моей спиной и теперь зовешь себя дочерью?» - Ван стоял на своем, но Дженни переключила внимание на Шэнь Ляншэна, помогая ему выйти из ситуации.

«Следуй своим планам, Винс. Не обращай внимания на отца. Мы можем встретиться в другой день».

Ван Чжи-чжи всегда была откровенным сорванцом, и два года, проведенные в Америке, только усугубили это. Даже если Шэнь Ляншэн назвал ее мисс Ван, она сократила дистанцию, назвав его Винсом. Шэнь Ляншэн знал, что она пытается сделать, но ответил только: «Конечно».

Наблюдая за разговором со своего места у окна, Цинь Цзин мог более или менее догадываться о содержании. Честно говоря, он не был этим расстроен. Скорее, внезапно осознал, что время - скоротечно. Если б он знал, что все так обернется, определенно спросил бы его имя в первую же встречу. Он бы тоже представился и попросил встретиться снова. Возможно так, они провели бы еще весну и лето вместе.

«Пойдем».

Закончив свои дела, Шэнь Ляншэн ничего не объяснил и вернулся к их столику. Только, когда они покинули ресторан и ждали, пока слуга подгонит машину, он снова заговорил:

«Тебе холодно?»

«Все нормально, - покачал головой Цинь Цзин и пошутил. - То есть, леди ведь ходят в платьях».

Шэнь Ляншэн проследил за взглядом мужчины. «Св. Анна» была не так далеко. Трое русских хостес или, может, проституток, стояли под неоновой вывеской и курили, болтая. Их пальто спускались ниже колен, едва скрывая прозрачные чулки на ногах, пока они пинали оставшийся на земле снег своими каблуками.

Некоторые русские в Китае были состоятельными, но также было много бедных, кто сделал бы все, что угодно ради пропитания. Среди этих людей могли быть потомки царей и цариц. Они потеряли свое богатство и власть в одну революцию, но, тем не менее, были достаточно удачливы, чтобы выжить. Было много хостес, работающих в «Св. Анне», которые использовали свои бывшие титулы как рекламу. Клиенты тоже любили это. Они называли их «моя Герцогиня» с надлежащими манерами, прежде чем разразиться противным хохотом.

Когда они вернулись в поместье, Шэнь Ляншэн попросил на кухне приготовить вонтоны с креветками для Цинь Цзина: ему показалось, мужчина ранее не наелся.

Позже, ночью Шэнь Ляншэн был также очень вялым с Цинь Цзином в постели. Причина была ясна обоим, но ни один не высказал ее вслух. Возможно, настроение должно было быть одновременно страстным и печальным, но Цинь Цзин не был тем, кто вспоминает об осени всякий раз при виде упавшего листа. Все, что приходило в его сознание, когда уступчивый мужчина позволил ему касаться его повсюду, видя, как его грудь мягко поднималась и опускалась от тяжелого дыхания, и глаза - неотразимые, словно туманные холмы весной или спокойное серебряное озеро ночью, было - как бы побыть хоть раз сверху.

«Цинь Цзин, - предупредил Шэнь Ляншэн низким голосом, нахмурившись, когда руки учителя ступили на опасную территорию. - Достаточно».

«Господин Шэнь, - Цинь Цзин отказывался сдаваться и склонился к уху мужчины, уговаривая. - Как насчет, позволить мне быть сверху один разок? Обещаю, больно не будет».

Шэнь Ляншэн потянулся к его голове, нежно погладив его волосы, и еще мягче ответил: «Даже не мечтай».

Прежде чем Цинь Цзин успел издать хоть звук возражения, Шэнь Ляншэн толкнул его вниз и запечатал его рот своим собственным. Все его усилия превратились в невнятные стоны.

Шэнь Ляншэн целовал его с осторожностью, достигая каждого уголка его рта, затем скользнул к уху, играя с ним.

Уши Цинь Цзина были его слабым местом. Его кости обмякли, зато его друг высоко поднялся в волнении, что было также ясно по уже скользкой головке.

Шэнь Ляншэн знал о чувствительности ушей мужчины. Пока лизал, он достал контейнер с вазелином возле подушки. С гелем на пальцах он вошел в Цинь Цзина сзади.

Проиграв в битве, Цинь Цзин просто сдался и решил получать удовольствие:

«Мм, Шэнь Ляншэн… - покалывание в ухе распространилось по всему телу, заставив его шепотом попросить. - Не лижи только там».

«Здесь?» - Шэнь Ляншэн четко знал, чего хотел мужчина, но притворился незнающим, целуя его ключицу.

«Чуть ниже…»

Вид мужчины, выпячивающего грудь, стараясь поднести свои соски к его рту, взволновал Шэнь Ляншэна так сильно, что он забыл о своих планах поддразнить. Широко открыв рот, он захватил весь ареол, нажимая языком на дерзкий бугорок, посасывая и дразня.

Цинь Цзин давно узнал магию языка Шэнь Ляншэна. Мужские соски не должны чувствовать возбуждение от этого, но почему-то Цинь Цзин пристрастился к этому. Его соски тоже становились более и более чувствительными, и при правильном настроении простое их полизывание вызывало дрожь в позвоночнике.