Пока смерть не разлучит нас (ЛП)

Хотя он и не хотел устанавливать какие-либо отношения с ней, все же должен был вести себя подобающе из-за старика Ван. Он не отвергал никаких ее предложений, но его поведение было умеренным, не слишком близким и не слишком отдаленным. Оно было достаточно вежливым, чтобы не в чем было его упрекнуть, но все же заставляло леди негодовать.

Спустя несколько дней Дженни стало ясно, что мужчина, скорее всего, не был заинтересован в ней. Его маска доброты служила лишь во избежание вражды между двумя семьями. Все, чего он ждал - когда она заскучает или выйдет из себя, оставив его в покое.

Возможно, будь она девушкой с более мягким нравом, она бы вздохнула: «Я должна оставить тебя, если у тебя нет чувств ко мне». Будь она более упрямой, то вероятно продолжила бы борьбу, налегая сильнее после каждого провала, пока не зашла в тупик. Будь она избалованной дивой, она бы подошла к Шэнь Ляншэну, тыча пальцем в лицо и требуя: «Да или нет, тебе лучше сказать прямо, здесь и сейчас!»

Однако, на самом деле, мисс Дженни Ван была проказливой озорницей. Как только мечтательность в глазах исчезла, она сразу же поняла, что скрывается за невозмутимой внешностью Шэнь Ляншэна. Догадавшись о его истинных намерениях, она отказывалась верить, что он прячется за этой маской все время.

Поэтому мисс Ван, наконец, дала своему старику передышку и, вместо этого, в свободное время докучала Шэнь Ляншэну. Словно играя с собакой или кошкой, она использовала мистера Шэня Младшего, чтобы побороть скуку, интересуясь, как долго продлится этот маскарад.

С другой стороны, Шэнь Ляншэн со временем понял, в какой ситуации оказался. Он был процентов на восемьдесят уверен: Дженни Ван уже не питает к нему романтических чувств и попросту хочет, чтобы кто-нибудь сыграл с ней в игру, дабы развеять скуку. Неудивительно, что он, частично отбросив притворство, даже высмеял ее, когда та вывела его из себя.

«Наш повар, должно быть, жутко талантливый, если мисс Ван всегда обедает здесь».

«Ну, трава всегда зеленее по ту сторону забора», - Дженни вела себя грубо и некрасиво, точно так же, как ее отец. Она красовалась мальчишечьей стрижкой и для этого случая даже оделась в мужском стиле. Не по-женски усевшись в гостиной Шэнь Ляншэна и щелкая семечки подсолнуха, она спросила: «Мой дорогой Цинь-кэкэ* придет сегодня?»

«С каких это пор он тебе брат?» - в конце дня это волновало Шэнь Ляншэна больше всего. Так как Дженни часто приходила в его дом, и в большинстве случаев без приглашения, столкновения с Цинь Цзином стали неизбежны. Она знала, что тот был близким другом бизнесмена. В первый раз они обменялись именами, во второй раз они узнали друг друга получше, и,

каким-то образом, к третьему разу «мистер Цинь» превратилось в «мой дорогой Цинь-кэкэ».

Причиной была дружелюбность Цинь Цзина. Во-первых, Цинь Цзин думал, что Шэнь Ляншэн не нравился Дженни в этом смысле, а во-вторых, даже если это было и не так, он не считал правильным задирать девушку.

Дженни не была глупой - она поняла, что Цинь Цзин был честным, прямолинейным человеком, в отличие от сомнительного и равнодушного Шэнь Ляншэна. Ее не заботило, что он не был сыном из богатой семьи, и она хотела быть его другом, несмотря на это. Во время беседы она выяснила, что он - сяншэн-комик, и стала донимать его просьбами взять ее в ученицы. Дженни заявляла, что имеет артистический талант и может в совершенстве имитировать Чаплина. Она разыграла сценку, и это было не так уж плохо.

Ваны были уроженцами Тяньцзиня. Дженни провела за границей два года, но, тем не менее, родилась и выросла в Тяньцзине. Когда они с Цинь Цзином сходились вместе, шуткам не было конца. Шэнь Ляншэн был злым как черт, когда слышал их нелепую болтовню на тяньцзиньском диалекте. Вдобавок, он должен был оставаться настороже, в случае если мисс Ван вздумает переключиться с него на Цинь Цзина. Из них троих он единственный был угнетенным и постоянно встревоженным. Он желал взбунтоваться и заставить старика Ван лучше следить за своей «девочкой», чтоб она перестала вторгаться в его мир и покой.

Декабрь подошел к благополучному завершению. С Рождества до Нового Года все сливки общества устраивали приемы. Естественно, Шэнь Ляншэн не мог избежать этой традиции. Он выбрал дату, разослал приглашения и ждал, когда гости появятся, повеселятся и разойдутся.

Шэн Гун считался христианской школой, так как инвесторами были в основном священники и верные прихожане. Поэтому школа была закрыта на Рождество. Шэнь Ляншэна раздражало, что Дженни мешает проводить ему время с Цинь Цзином, так что он держал учителя в своем поместье с начала праздников до Нового Года.

Прием был назначен на канун Нового Года. Дженни с сожалением объявила, что у нее уже есть планы на эту ночь. Шэнь Ляншэн кивнул, соглашаясь, что это досадно, но втайне думал: досадно то, что она не поспешит и не вернется в Америку, продолжать учебу.