Похититель единорогов

Библиотеки Гнезда тоже располагались на деревьях и поражали красотой: крыша каждой была сделана в виде открытой книги, положенной страницами вниз так, что корешок играл роль конька. Это были огромные многоэтажные здания, украшенные изображениями их стихии. В библиотеке воды, например, железные стулья и полки были выкованы в форме волн, а стены снаружи и внутри украшали картины водных магов, творящих магию.

Там Скандар нашёл писания четырёх стихий: «Книгу Огня», «Книгу Воды», «Книгу Воздуха» и «Книгу Земли». Но нигде не было ни слова о запрещённом элементе, и теперь он не мог отделаться от пугающей мысли, что Агата, привезя на Остров духовного мага, возможно, сыграла на руку Ткачу.

Скандар повесил свою жёлтую куртку на крючок с внутренней стороны входной двери. В его комнате дожидались своего часа ещё три куртки – зелёная, красная и синяя, символизирующие каждый из сезонов четырёх стихий, начало которых отмечалось соответствующим фестивалем. Куртки слепышей выглядели очень скромно по сравнению с куртками старших ребят, успевших привнести в них неповторимый стиль за счёт узорчатых заплаток на разрывах, цветных металлических заклёпок на рукавах и вышитых символов элементов на месте подпалин. А куртку Скандара украшала лишь одинокая стилизованная пара крыльев на правом рукаве, обозначающая его первый год обучения в Гнезде.

В доме было непривычно тихо, если бы не треск поленьев в камине, дымовая труба которого выходила за пределы Гнезда. Скандар надеялся поговорить с Фло, ведь он так и не сумел спросить, как она, не говоря уж о мутации. Но, несмотря на тревогу за неё, страхи из-за мутаций и из-за того, что Эмбер видела белое сияние его ладони, Скандар, глядя вокруг себя, почувствовал, что его распирает от счастья.

Он обожал их четыре кресла-мешка в цветах стихий, обожал книжный шкаф, полки которого заставлены книгами о единорогах, и обожал этот тяжёлый каменный ящик, служащий вместо холодильника. Но больше всего он обожал ствол, проходящий по самому центру дома. Вбитые в его кору металлические ступени спиралью поднимались до верхнего этажа, откуда из круглого окошка открывался вид на Гнездо и простирающийся позади него Остров. Здесь Скандар чувствовал себя в безопасности. Совсем как дома.

Кстати говоря… Он взял с полки книжного шкафа альбом и карандаш и сел писать письмо Кенне. Боясь, что отдел связей с наездниками может проверять всю корреспонденцию, он не стал упоминать элемент духа, решив вместо этого нарисовать их дом и рассказать о первой огненной тренировке, мутации Фло и – в животе заворочался комок вины – спросить, как она справляется одна с папой. Он написал первое, что пришло на ум.

Дорогая Кенн,

Я ужасно по тебе скучаю! И по папе. Но по тебе больше (если ты ему это читаешь, этот момент опусти). Как дела? Как в школе? Как папа? Прости, я понимаю – много вопросов. Но мне так странно не иметь возможности поговорить с тобой. Я не припомню ни одного дня, чтобы мы совсем не разговаривали, – было такое хоть раз? Поверить не могу, что пишу это (из дома на дереве – я его тебе нарисовал!), но отныне я официально наездник единорога. Моего единорога зовут Удача Негодяя. Негодяй для краткости. Тебе нравится? Он обожает «мармеладных младенцев» (ах да, я стянул пакетик из твоих запасов – извини!). Не стоит, наверное, просить об этом – но ты не могла бы прислать мне ещё? Сомневаюсь, что их продают на Острове. Хотя майонез у них тут есть, о чём я, сама понимаешь, беспокоился.

Фло спустилась по спиральной лестнице, заставив Скандара вздрогнуть от неожиданности.

– Я не знал, что ты здесь! – обрадовался он. Но при взгляде на её лицо его улыбка увяла. – Что такое?

Она практически упала в зелёное кресло-мешок, стоящее ближе всех к камину, и взгляд Скандара невольно сместился на поблёскивающее серебро в её волосах.

– Я не смогла контролировать Клинка сегодня, Скар, – очень тихо призналась Фло. – Я думала, он меня убьёт. – Её голос дрогнул на последних двух словах.

– Но ты его укротила, – попытался приободрить её Скандар. – Он тебе не навредит!