Похититель костей

Мое горло сдавливает паника. Но я заставляю себя сохранить внешнее спокойствие:

– А тебе наглости не занимать, если ты желаешь помешать мне войти.

Мы стоим, сцепившись взглядами в состязании воли.

– Я не уйду, пока не получу то, за чем пришла.

Он смеется:

– А зачем ты пришла?

– Затем, чтобы свершить месть.

На его лице отражается невольное восхищение, как будто я все-таки сумела убедить его, что я имею полное право заходить в такие места. Он усмехается, затем отходит в сторону и приглашает меня войти, галантно взмахнув рукой:

– Упаси меня от того, чтобы встать между дамой и ее мщением.

* * *

– Я такого еще не видел, – говорит Брэм после того, как мы какое-то время бродим по черному рынку. В его голосе звучат ужас и изумление. Точно так же чувствую себя и я.

В одной палатке Врачеватель работает над человеческим лицом – изменяет форму носа, высоту лба, очертания губ. Сперва я предполагаю, что это делается ради удовлетворения тщеславия, но потом мне приходит в голову, что этот человек, вероятно, преступник, который меняет внешность, чтобы избежать наказания.

В другой палатке Мешальщики предлагают посетителям небольшие чарки с напитками электрических цветов – ярко-зеленого, ярко-синего и ярко-оранжевого.

Мы проходим мимо столов, на которых разложены краденые вещи, одежда, усеянная фрагментами костей, оружие всех размеров и форм.

Я замечаю кожевенную мастерскую, на стенде которой выставлены изделия из кожи – на некоторых из них виднеются метки, при виде которых меня охватывает гадливость. Не здесь ли Лэтам заказал переплет для той магической книги?

Вокруг нас творятся вещи, которые шокировали бы нас, если бы мы увидели их по отдельности. А от зрелища всего этого, собранного в одном месте и составившего целое цунами из незаконных деяний, мне хочется помыться.

Наконец я замечаю женщину, обрабатывающую кости с помощью знакомых мне инструментов: кисточек, крошечных ложечек, плоских лопаток. Я вспоминаю, как в костнице Мидвуда работала Эйми – в качестве ученицы Обработчика Костей она пользовалась точно таким же набором.

– Возможно, это она, – шепчу я Брэму.

Он легко касается моего плеча.

– Я рядом.

Женщина высока и стройна, у нее смоляные волосы, закрывающие плечи, в ушах красуются каплевидные рубиновые серьги, а на запястьях блестят тонкие золотые браслеты – по меньшей мере по дюжине на каждом. Но когда мы приближаемся, она встает со своего стула и неторопливо идет прочь.

Мы с Брэмом переглядываемся. Может быть, она заметила нас?

Мы следуем за ней, держась на расстоянии, стараясь не отстать от нее, но не попадаться ей на глаза. Я затаиваю дыхание, когда она оглядывается через плечо. Но, судя по всему, она не подозревает, что мы следим за ней, поскольку продолжает двигаться все так же неторопливо. Наконец она останавливается возле скопления палаток, теснящихся в углу. Похоже, это мастерские. Они закрыты плотными занавесками, чтобы чужие не смогли увидеть, что там происходит. Женщина отодвигает одну из занавесок, и я ужасаюсь.

Это так не похоже ни на костницу Мидвуда, ни на костницу Кастелия-Сити.

В стеклянных сосудах, наполненных прозрачной жидкостью, плавают отрезанные части тел: кисти, ступни, отдельные пальцы рук и ног. Причем везде плоть распухла и начинает отделяться от костей.

Меня чуть не вырывает.

Брэм тоже давится, его лицо мертвенно-бледно.

Я стараюсь даже не думать о том, откуда взялись эти части тел. Меня ужасает одна мысль, что существует рынок для таких вещей – что люди готовы покупать кости тех, кто еще жив.

– Должно быть, это какая-то кислота, – говорю я. – Она пытается побыстрее растворить плоть.

– Наверное, в Лесу Мертвых дело идет чересчур неспешно, если ты стараешься получить барыш. – В голосе Брэма слышится такое же отвращение, как и то, которое сейчас испытываю я.

В моей голове вспыхивает воспоминание: Лэтам, выбегающий из дома в Мидвуде, неся мою убитую мать. На меня накатывает тошнота. Он хочет, чтобы я узнала, что2 он сделал с ее телом. Я затыкаю рот кулаком.

В моем сердце поселяется мрачная решимость.

– Пошли отсюда, – говорю я дрогнувшим голосом. Сейчас мне не до костяных игр. Я немедля вернусь в магазин Лэтама и сращу сломанные кости, чтобы получить такое будущее, какое выберу я сама. И воплотить в жизнь все самые худшие его кошмары.

Я хватаю Брэма за руку и спешу к выходу, двигаясь тем же путем, каким мы пришли. Но, завернув за угол, застываю.

У палатки с оружием стоит Лэтам, преграждая путь к двери. После нашей последней встречи он отрастил бородку, темную и короткую.

– Здравствуй, Саския.

Брэм сжимает мою руку. Но я чувствую себя до странности спокойной, как будто я просто явилась на встречу, о которой мы условились давным-давно.

Лэтам вскидывает бровь. И широким взмахом руки показывает на оружие, выставленное в палатке.

– Ты хотела что-то купить? Может, я могу тебе помочь?

– Нет, – отвечаю я, – у меня все есть.

Он склоняет голову набок:

– Так каким же из путей ты решила пойти?

– Что?

– Я видел два твоих возможных пути. Интересно, на какой из них пал твой выбор?