Похождения Рокамболя.Книга 2. Девица Баккара и сестра Луиза

Баронет произнес эти слова сквозь зубы, тоном насмешливого сожаления, но в сущности он был очень смущен дерзким восклицанием старика. Его как будто мучило мрачное предчувствие. В этом странном расположении духа баронет отправился вместе с кавалером осматривать свору и конюшни, что де Ласи имел обыкновение делать каждый вечер. Баронет был взволнован, даже ложась в постель, и долго не мог заснуть. Сэр Вильямс был умен и знал очень хорошо, что великие жизненные катастрофы составляют всегда результат случаев меньшей важности, он знал, что так называемых камней преткновения следует в особенности опасаться. Сэр Вильямс видел в этом идиоте человека, который каждую минуту мог бы заставить его изменить себе, открыть в нем виконта Андреа. Опасность! увеличивалась еще тем, что в окрестностях все знали как о преступлении отца, так и о низостях сына, потому что молодой человек и здесь оставил следы своей страшной репутации.

Но баронет был не такой человек, чтобы надолго поддаться влиянию страха; план действия быстро созрел в его уме.

- Если он мне будет слишком мешать, - подумал он, - я от него отделаюсь.

И вслед за этим утешительным рассуждением он заснул и проснулся только утром, когда де Ласи вошел в его комнату.

Старый дворянин был уже совсем одет и, по своему обыкновению, в шпорах, хотя охота была назначена еще в десять часов.

- Любезный гость, - сказал он, входя в то время, как сэр Вильямс еще протирал себе глаза. - Извините, что я вас разбудил так рано, но нам нужно выехать поскорее, мне пришла в голову чудесная мысль.

- В самом деле? - спросил баронет.

- Вот увидите.

Кавалер сел с таинственным видом,

- Я сплю мало, - сказал он, - как и следует в моем возрасте. Я много думаю по ночам, и вот с двух часов утра я все развиваю план нашего сегодняшнего представления.

- Отлично! - сказал сэр Вильямс. - Что же вы придумали?

- А вот что. Мы, кажется, говорили вчера, что лучшее средство вскружить голову молодой, экзальтированной девушке состоит в том, чтобы предстать перед нею окруженным романтическою обстановкой, и мы уже сообразили эту охоту на кабана и драматическую сцену убийства зверя ударом ножа…

- Да, да, кавалер, я готов.

- Ну вот, - продолжал де Ласи, - представляя себе эту сцену, я придумал и еще кое-что.

- Право? Что же такое?

- Надобно вам сказать, что в Карроском лесу есть котловина, окруженная высокими зубчатыми скалами, нечто вроде громадной опрокинутой воронки. В нее ведет лощина, добраться до которой возможно только по узкой тропинке, обрамленной громадными скалами. Если попадешь туда, то выбраться можно только тем же путем. Так вот что я придумал. Мы начнем охоту не в десять часов утра, а в восемь. Зверь, выгнанный из логовища, побежит в долину, и если мы будем горячо преследовать его, то он воротится опять в Карроский лес, откуда выйдет. Тогда, если собаки хорошо примутся за зверя, - а мой стремянной мастер своего дела, - то кабан непременно пойдет к лощине, потом на площадку и должен будет тут принять сражение.

- Прекрасно, - сказал сэр Вильямс, - но мне кажется, что мы уже вчера установили эту программу.

- С тою разницею, - отвечал кавалер, - что мы должны были начать охоту только в десять часов, спустить собак в присутствии Эрмины и положиться на случай, вместо того, чтобы подчинить случай себе, как мы теперь и сделаем. Когда она приедет на место, охота будет уже в полном ходу, гости услышат лай собак на тропинке и постараются взойти на окружающие ее горы, чтобы видеть конец охоты. Тут-то, дорогой гость, вам и следует показаться с охотничьим ножом в руке.

- Понимаю, - сказал сэр Вильямс.

Он тотчас вскочил с кровати и стал одеваться. Через десять минут он был уже готов и отправился вместе с де Ласи в столовую, где был подан завтрак; затем они пошли во двор, где их лошади стояли уже оседланные.

Конь сэра Вильямса был великолепное, горячее животное, и хотя он накануне сделал порядочный конец, сэр Вильямс предпочел его лошадям де Ласи. В конюшне кавалера была маленькая лимузенская кобыла, очень смирная и привычная к охоте.

Де Ласи иногда ездил и сам на ней, но в этот день он отправил ее в Женэ для Эрмины, так как у баронессы де Кермадэк были только рабочие лошади.

В ту минуту, как де Ласи и сэр Вильямс садились на лошадей, на дворе показался старик Жером, керлованский идиот.

Нищий спал на сеновале и хотел идти сегодня дальше, потому что он почти через день бывал в Сент-Мало, прося милостыню в каждом доме и уходя с полной котомкой.

- Ага! Ты еще здесь? - сказал он, заметив сэра Вильямса.

Баронет опять ощутил то неприятное чувство, какое ему пришлось испытать при первой встрече с безумным.

- Ага! - продолжал тот. - Ты опять здесь? Так тебя здесь не знают?

И Жером, пристально смотря на сэра Вильямса, прибавил:

- Ты был в Керловане… Ты сын убийцы!

- Ты что тут толкуешь, плут?.. - вскричал кавалер, поднимая хлыст.

- Я знаю, что говорю, - ворчал старик.

Он ушел, повторяя: «Я его узнал».

- Извините, баронет, - сказал де Ласи. - Этот человек безумный.

Сэр Вильямс, несмотря на страшное внутреннее волнение, был совершенно спокоен с виду.