Похождения Рокамболя.Книга 2. Девица Баккара и сестра Луиза

Было около десяти часов утра. Это было чудесное зимнее утро, одно из тех, о каких мечтают охотники. Иней, покрывавший ветви, таял под лучами солнца, лошади звучно скакали по скованной морозом земле. Ионас все бежал, позабыв об Эрмине, которая ехала за ним следом. Все его мысли сосредоточились на одном желании, на одной цели: застать охоту.

В охотничьей стране при звуке трубы землевладельцы бросают плуг, пастухи оставляют свои стада, и все бегут на лай собак, чтобы видеть охоту.

Все это было ново для Эрмины, а между тем энтузиазм Ионаса отразился и на ней. Звуки рога заставили ее биться сильнее, лай своры, казалось, предсказывал ей, что должно произойти что-то необыкновенное. Она в эту минуту забыла свое горе и свое вчерашнее отчаяние, свою мать и Бопрео, уносимого его горячим скакуном: она дала волю разгорячившейся Пьеретте, повинуясь той внезапной лихорадке, которую порождает охотничий энтузиазм. Пьеретта и сама бежала на лай собак, уже потеряв из виду Ионаса. Ионас знал окрестности, как свои пять пальцев, - ему часто приходилось присутствовать при охотах старого кавалера, - он знал, что если зверя выгонят оттуда-то, то он даст сражение там-то; мальчику стоило только внимательно прислушаться, чтобы понять, что горячо преследуемый кабан бежит к котловине, окруженной скалами, и что он остановится на площадке. Ионас бежал прямо к этому месту, а Эрмина ехала за ним следом.

Котловина представлялась Громадною воронкой среди леса. Ближайшие деревья стояли от нее метров на сто, и когда молодая наездница подъехала, она увидела, что Ионас неподвижно стоял на краю обрыва и восторженно кричал:

- Ату его! Ату его!

Эрмина подъехала к Ионасу и остановилась рядом с ним. Тут ей представилось странное и величественное зрелище.

Узкая долина, обставленная двумя стенами гранитных скал, расширилась только на площадке. Но скалы были тут так высоки, что взобраться на них не было никакой возможности и, попав на эту площадку, можно было выбраться из нее только тем же путем, - это было что-то вроде глухого переулка.

С того места, на котором стояла молодая девушка, она могла видеть все пространство долины, доходившей до самого моря, голубая поверхность которого сверкала вдали, сливаясь с синевою небесного свода. Направо и налево глазам представлялись живописные бретанские дубовые рощи, золотистые поля и серые ланды. В глубине долины слышалось сильное движение и шум.

То приближалась охота.

Эрмина увидела прежде всего зверя, выбежавшего из кустарника и галопом помчавшегося на площадку. С взъерошенною шерстью и налитыми кровью глазами, кабан летел, как ядро, по прямой линии, сбрасывая своими клыками молодые деревья, попадавшиеся ему на дороге.

Шагах в ста за ним бежали, задыхаясь и воя от злости, свора собак штук в восемнадцать - двадцать.

За собаками Эрмина увидела всадника.

Он ехал на черном, как вороново крыло, коне, которым правил с удивительной ловкостью, заставляя его скакать через кусты и камни; он трубил «наступление», и звуки эти показались молодой девушке, гармоничнее всевозможных мелодий.

Всадник был, по-видимому, молод и полон огня. Эрмина узнала в нем вчерашнего человека, которому, как она думала, Бопрео был обязан жизнью.

Это был сэр Вильямс.

Эрмина все еще любила Фернана и была к баронету так же равнодушна, как и ко всякому незнакомому человеку. Тем не менее она испытывала странное и необъяснимое волнение.

Как и предвидел Ионас, слепой от ярости кабан ткнулся о скалы и понял, что он не может избежать преследования. Два раза обежал он площадку, ища выхода и не находя его. Он смело -и решительно обернулся к собакам, бежавшим на него.

Де Ласи был прав, говоря накануне сэру Вильямсу, что им придется иметь дело с великолепным зверем, достойным королевской охоты. Это было огромное, высокое, поджарое, рыжевато-бурое животное, с громадными челюстями и страшными клыками.

Зверь понял, что нечего уже было искать спасения в бегстве, и приготовился дорого продать жизнь. Притиснутый к скалам, он немного присел и с кровавыми глазами и разинутой- пастью, ждал своих страшных противников.

Первые подбежавшие собаки полетели наземь с распоротым брюхом. Тогда остальные призадумались и, продолжая выть, быстрыми прыжками увертывались от могучих ударов кабана. В эту-то минуту подъехал сэр Вильямс. За ним скакал стремянной кавалера. Сам де Ласи, по расчету ли или потому, что у него 6‘ыла хуже лошадь, остался далеко позади.

Эрмина, пораженная необыкновенным зрелищем, неподвижно следила за приготовлениями к той ужасной борьбе, которую, очевидно, должен был завязать передний всадник.

В самом деле сэр Вильямс спешился, прицелился и выстрелил, но пуля только задела кабана, он остался на ногах.

Тогда сэр Вильямс бросил ружье и пошел на кабана, держа в руках только охотничий нож и плеть.

Баронет шел с гордо поднятой головой, как победитель; его красный охотничий костюм, по английской моде, дикий вид местности, вой собак, глухое рычание кабана, смело ждавшего охотника-все это представляло зрелище, полное очарования.