Похождения Рокамболя.Книга 2. Девица Баккара и сестра Луиза

Сердце Эрмины сильно билось, хотя она и не догадывалась еще, что должно произойти.

Сэр Вильямс все шел. Ударами плети он разогнал собак, окружавших кабана и из которых многие были уже изуродованы, и продолжал подвигаться к зверю.

Тогда Эрмина поняла… Она поняла, что этот безумно-смелый человек играл своей жизнью из удовольствия играть… И содрогнулась, почувствовав, как кровь ее быстро и сильно приливала к сердцу.

Позади сэра Вильямса стремянной трубил «конец». Вокруг баронета собаки продолжали выть.

Наконец и сам кабан, как будто угадав, что ему предстоит борьба с более благородным врагом, отделался от двух самых назойливых собак и, скорчившись, как кошка, готовая прыгнуть, ждал более близкого приближения сэра Вильямса, чтобы броситься на него с слепою яростью дикого зверя, которому отрезано отступление.

В эту минуту баронет, медленно подвигавшийся, вперед, поднял голову, увидел Эрмину и поклонился ей, подобно средневековым рыцарям, которые, при въезде на арену, искали взгляда дамы своего сердца.

Эрмине казалось, что она умирает и, чтобы не упасть, она ухватилась за седло. Ионас хлопал в ладоши.

То, что произошло затем перед глазами испуганной, помертвевшей молодой девушки, было нечто неслыханное.

Она видела, как сэр Вильямс и кабан столкнулись, слились в одну массу. Она закрыла глаза, мучительно вскрикнула и упала в обмороке с лошади на руки Ионаса, который поддержал ее и не дал упасть с обрыва.

На этот крик ужаса молодой девушки отвечало глухое рычание и затем восклицание торжества…

С непостижимой ловкостью, хладнокровием и бесстрашием, сэр Вильямс поразил кабана между лопатками, погрузив свой охотничий нож до самой рукоятки. Зверь упал, как пораженный молнией, и в ту минуту, когда Эрмина упала в обморок, победитель с торжествующим видом наступил ногой на кабана.

***

Когда Эрмина пришла в себя, она лежала на траве в нескользких шагах от того места, где сэр Вильямс совершил свой подвиг. Около нее хлопотали бледный, взволнованный баронет и кавалер де Ласи, который только что подъехал, а Ионас, стоя на коленях, брызгал ей в лицо воду, принесенную им в горсти из соседнего ручья. Ее обморок продолжался минут двадцать.

Женщина бывает всегда глубоко тронута при виде того, как за нее боится и волнуется человек, сам неустрашимо встречающий опасность и с улыбкой идущий на смерть. Сэр Вильямс напал на страшного зверя; его взгляд был при этом полон гордости, сердце билось ровно, в лице его не дрогнул ни один мускул. И, открыв глаза, Эрмина, сумевшая оценить это холодное и ужасающее бесстрашие, увидела, что этот самый человек, бледный, дрожащим от волнения голосом, на коленях просил у нее прощения за причиненный ей испуг.

Рассчитал ли всегда владевший собою баронет свое положение, или он действительно находился еще под впечатлением только что избегнутой опасности, - но он как-то весь преобразился. Он был прекрасен; именно таких мужчин любят рисовать женщины в своих мечтах. Бледный, со. сверкающими глазами и вздрагивающими ноздрями, он проводил тонкой и белой рукой по своим, длинным черным волосам.

На его белых лосиных брюках виднелось несколько капель крови его жертвы, а изорванное платье доказывало, что он едва избежал страшных клыков зверя. Эрмина смотрела, на него с наивным энтузиазмом, с каким женщина всегда относится к храброму человеку, и она еще раз почувствовала влияние странного очарования, присущего сэру Вильямсу.

- Сударыня, - шептал дрожащим голосом баронет, - простите, что я вас так напугал своим глупым поведением…

- Опасность, которая вам угрожала… - пролепетала она. - Но вот вы живы и здоровы…

Молодая девушка покраснела и запнулась.

- Черт возьми! Мой дорогой гость, - с увлечением сказал кавалер де Ласи, - если вы часто охотитесь таким образом за кабанами, я вас провозглашаю царем британских охотников.

Ионас ворчал сквозь зубы:

- Я говорил вчера госпоже баронессе, что это дьявол… и стою на своем… только тот и может…

В эту минуту послышался в кустах галоп лошади; затем на прогалине показалась бешеная Молния с сидящим на ней Бопрео; жалостный вид почтенного чиновника разрушил очарование, которому начала поддаваться его дочь.

Г-н Бопрео, летевший во всю прыть, уцепился за седло и жалобно кричал, горячий скакун носил его по лесу и полям, через плетни и кусты, и платье его было все в лохмотьях. Он уже не думал править бешеным животным, на шее которого свободно болтался повод. Только случай привел Молнию к этому месту. На вопли Бопрео Ионас вскочил на ноги и расхохотался, потом бросился навстречу лошади и, схватив ее за узду, сразу остановил.

Благородное животное заржало от гнева под рукой ребенка, сдавившего ему ноздри, поднялось на дыбы и выбросило из седла всадника. Г-н де Бопрео покатился, с воплем ужаса, на траву. Но он тотчас же встал; ушиба не было никакого.

Его встретил взрыв хохота кавалера де Ласи, сэра Вильямса и самой Эрмины.

- Ну, любезный сосед, - сказал кавалер, - вы наездник не первой руки.

- Извините меня, - отвечал, еще бледный от страха Бопрео, но это черт, а не лошадь.

- Что вы! Она смирна, как овца.