Похождения Рокамболя. Книга 3. Клуб Червонных Валетов

- Это случилось за несколько дней до нашего отъезда из Нью-Йорка. В нашем путешествии не было недостатка в нечаянностях и приключениях. Нам было то хорошо, то худо. Американская полиция очень снисходительна; но нет на свете страны, которая была бы неудобнее для нашего промысла. Там скудно платят за дела. Одним словом, я вывез оттуда в Европу каких-нибудь сто тысяч франков, сумму ничтожную, если принять в соображение, что мы прожили в Америке три года. Однажды вечером, в то время, как я возвращался домой, мимо меня проехала карета, запряженная четверкой. В ней сидела женщина лет двадцати пяти или тридцати. У ней было лицо престранное и такое, которое никогда не забудешь. Для европейца, не посвященного в тайны скрещивания племен, эта женщина была белая; по ее костюму, ее можно было принять за смуглую парижанку. Для меня же она была женщина цветная, но не из тех, у которых есть в жилах частица черной крови, а смесь европейского и желтого племени, обожающего бога Сиву и верующего в рай Вишну. Все дикие Желания, все вулканические страсти этой расы, развившейся под тропическим небом, изображались на лице этого создания, одетого по-парижски, как будто бы для Лоншанского гулянья.

- Вы рассказываете превосходно, дядюшка,- прервал Рокамболь, - мне чудится что я читаю фельетон, слушая вас.

Баронет улыбнулся и продолжал:

- Эта женщина и я обменялись взглядами. Случается, что в простом взгляде угадываешь целую поэму. Я только взглянул на нее и понял, что в ее жизни есть драма; и она угадала по огненному взгляду, брошенному мною на нее, что я тот самый человек, которого она ищет. Повинуясь какому-то внушению, она велела остановить карету. Я также был привлечен точно каким-то странным волшебством к этой карете и устремил на нее свой испытующий взгляд, который, как тебе известно, проникает прямо в душу.

- Чего вы ищете? - спросил я.

- Искусного человека,- отвечала она голосом, в котором слышалась буря затаенного гнева.

- Вы безумствуете от любви,- сказал я,- ваша душа пылает гневом тигрицы, у которой отняли тигра.

- Да,- отвечала она,- я смертельно ненавижу.

- Мщение стоит дорого.

- У меня двадцать миллионов,- сказала она холодно.

Не слушая ничего более, я бросился к ней в карету. Она приказала ехать и вскоре мы примчались к решетке маленькой виллы, окруженной деревьями и находящейся за городом. Я выскочил из кареты и подал ей руку. Она повела меня в самую отдаленную комнату виллы, заперлась там со мною, посадила на кушетку и рассказала мне историю, которую ты уже знаешь.

- Я никогда не видала вас,- сказала она,- не знаю, кто вы, из какой страны, но я прочитала в ваших глазах, что вы тот самый, кого я ждала для того, чтобы отомстить за меня.

- Вы правы,- отвечал я, - я превосходный мститель. Чего вы хотите?

- Я люблю двоюродного брата и хочу выйти за него замуж.

- Для этого нужно, чтобы маркиза умерла,- сказал я.

- Знаю и это было бы легко сделать. У меня есть невольники, которым стоило бы сказать одно слово, чтобы они убили мою соперницу. Но он будет любить ее и после смерти, а я не хочу, чтобы он любил ее.

- Сколько вы дадите тому, кто уничтожит все эти препятствия, кто отстранит маркизу и доведет вашего кузена до того, что он будет любить вас?

- Сколько он потребует.

- Хорошо же,- сказал я,- в тот день, как вы сделаетесь маркизой Ван-Гоп и любимой женщиной, дадите ли вы мне пять миллионов?

- А она умрет?

- Она будет убита.

- Убита и забыта?

- Убита и ненавидима тем, кто ее обожал.

Она устремила на меня свои жгучий взгляд, который, казалось, читал в моей душе.

- Вы сказали, что она будет убита? - сказала она медленно.

- Да.

- Кем?

- Своим мужем…

Индианка вскрикнула от радости.

- Возможно ли это!

- В Парижу, когда я там, все возможно. Через год маркиза будет убита и проклята мужем, а через два месяца после этого вы выйдете замуж за вашего кузена.

Индианка встала, подошла к столу и написала:

«Квитанция на получение пятисот тысяч ливров у моего банкира Мортона в Лондоне.

Даи-Натха Ван-Гоп».

Потом она написала другую бумагу:

«Обязуюсь заплатить предъявителю пять миллионов.

Даи-Натха, маркиза Ван-Гоп».

- Вы впишете число в день моей свадьбы,- сказала она,- потому что эта бумага будет действительна только тогда, когда я выйду замуж.

На другой день, после получения этих бумаг, я уехал в Париж, обещав Даи-Натхе уведомить ее, когда ей придет пора приехать в Париж.

- И вы не видали с тех пор Даи-Натху, дядюшка? - спросил Рокамболь.

- Я видел ее вчера,- отвечал баронет,- она только что приехала и ждет…

Улыбка мелькнула на лице сэра Вильямса, и Рокамболь понял, что маркиза Ван-Гоп осуждена на смерть за пять миллионов.

- Дядюшка,- сказал Рокамболь,- можно ли спросить вас еще об одном?

- Я уже сказал тебе все.

- Да, о маркизе. Но госпожа Маласси?

- О, это только эпизод из нашей ужасной драмы, - сказал баронет,- по-видимому, между госпожой Маласси и маркизой нет ничего общего, но на самом деле эти две женщины не раздельны!

- Как? - спросил Рокамболь.

- Маркиз Ван-Топ дружен с герцогом де Шато-Мальи. Он обязан ему тем, что он ввел его жену в Сен-Жерменское предместье;