Похождения Рокамболя. Книга 3. Клуб Червонных Валетов

Да, невозможно сказать вам не только, кто я, но и где вы находитесь… однако…

- Что? - сказал больной с замиранием сердца.

- Я могу сказать вам, что вы в Париже и что вас перенесли ко мне в то время, когда вас ранили.

И она прибавила с улыбкою на розовых губах:

- Все остальное - тайна.

Фернан смотрел на нее с немым удивлением.

- Ваша рана неопасна,- сказала она,- но вам строго запрещено вставать и делать резкие движения; мне доктор сказал, что вам будет предписана строгая диета.

Она продолжала улыбаться и прибавила: "

- Однако, через восемь дней вы будете перевезены к себе… к вашей жене…

При этих словах она удалилась, как будто бы страшась сказать еще что-нибудь.

Вечером у Фернана снова сделалась горячка и бред. Он провел ночь беспокойно. Были разные сны, галлюцинации; ему чудилось, что белокурая незнакомка стоит рука об руку с его женой.

При пробуждении он почувствовал, слабость; по всему телу пробегала нервная дрожь; глаза налились • кровью. Он не мог ясно видеть предметы и не мог бы читать или писать.

Прекрасная сиделка вошла на цыпочках в комнату, подошла к кровати и, окинув его быстрым взглядом, узнала верное положение больного. '

- Здравствуйте,- сказала она.- Вам лучше, гораздо лучше; кризис, которого я боялась, прошел.

- Вы боялись кризиса?

- Да, и я была принуждена солгать вам.

- Как это?

- Я сказала вам, что известила о вас жену вашу…

Фернан вскрикнул.

- И ей… не дали знать?

- Нет. Ей написали просто, что важное дело заставило вас уехать на несколько дней из Парижа. Я боялась кризиса… теперь он миновал… И мы можем… вы можете написать… Г-жа Рошэ успокоится.

Фернан был поражен.

- Вы знаете мое имя? - сказал он.

- Без сомнения. Без этого вы не были бы здесь.

- Правда,- сказал он, тронутый верностью ответа.- Но для чего вы не написали моей жене?

- Для того, чтобы не испугать ее. Теперь позвольте повторить вам, хотя вам трудно владеть рукою, однако я думаю, что вы можете написать ей две строчки или, по крайней мере, подписать то, что я напишу.

Она взяла маленький пюпитр и поставила его на кровати подле Фернана. Затем дала ему бумагу, чернила и перо и сказала:

- Попробуйте.

Он взял перо и попробовал написать несколько строк, но от сделанного им движения перевязка сдвинулась с места, и он вскрикнул.

- Я худо вижу,- сказал он.

- Боже мой! - сказала молодая женщина, - я слишком понадеялась на ваши силы… Позвольте, я буду вашим секретарем.

Она села к кровати, взяла перо и написала:

«Милая Эрмина, легкая рана заставляет меня прибегнуть к помощи чужой руки, чтобы написать тебе. Однако я могу сам. подписать письмо…»

Прекрасная незнакомка остановилась и с улыбкой посмотрела на Фернана.

- А ведь это надо сделать, - сказала она,- несмотря на боль.

Она взяла опять перо и продолжала писать:

«Я находился в большой опасности; к счастью, я спасен и люблю тебя. Через восемь дней я возвращусь к тебе. Не пугайся и не печалься; знай, что всегда и везде я твой, и что твой образ врезан в моем сердце.

Любящий тебя Фернан».

- Я думаю,- сказал хорошенький секретарь Фернана,- я думаю, что гораздо лучше не входить в подробности этого печального дела.

В самом же деле, белокурая красавица не написала последних двух фраз, рассчитывая на слабость и головокружение Фернана и в уверенности, что он не в состоянии читать.

Она написала следующее:

«Я дрался из-за безделицы и был немного ранен. К счастью у той, которая была причиной дуэли, премиленькая беленькая ручка, которая и взялась написать тебе эту записку вместо меня. Прощай, до свидания; целую твою руку».

Она имела смелость поднести это письмо.

- Я не могу читать,- сказал он,- но подпишу.

И он действительно подписал дрожащей рукой, но довольно четко, так что Эрмина не могла сомневаться в подлинности подписи.

Незнакомка тотчас же взяла письмо, положила его в конверт, запечатала своим перстнем, и в то время, как Фернан восторженно любовался ее грациозными движениями, прелестными положениями головы, изгибами ее стройной и тонкой талии, она шептала про себя, надписывая адрес:

- Вот почерк и печать, которых мадам Рошэ никогда не забудет!

Она выбежала улыбаясь и послала своею рукою прощальное приветствие больному.

Она отправила письмо с лакеем на улицу Исли.

В десять часов возвратился Доктор; он сделал перевязку, позволил поесть и ушел, не сообщив Фернану никаких сведений.

С этой минуты молодая женщина заняла место у изголовья больного, не позволяя никому входить в комнату, кроме горничной. В продолжение всего дня она занимала больного остроумною беседой, разными легкомысленными анекдотами, разговором о театре и об искусствах, выказывая ум и знание и обнаруживая Перед ним грацию и невинное кокетство дамы высшего круга.

Но, когда Фернан, слушавший ее с восхищением, хотел расспросить ее, вырвать у нее тайну ее имени и положения, она наморщила свои прелестные брови и сказала:

- Право вы пренеблагодарный…

Но, так как он потупил глаза и стал извиняться, она прибавила серьезным и таким грустным голосом, что он шел прямо к сердцу: