Похождения Тома Соуэра

Онъ обобралъ убитаго, потомъ вложилъ ножъ въ правую открытую руку Поттера и услся на разбитомъ гробу. Прошло три… четыре минуты… пять… и лишь тогда Поттеръ сталъ шевелиться и стонать. Рука его сжала ножикъ; онъ поднялъ его, оглядлъ и выронилъ съ ужасомъ. Потомъ, онъ поднялся, слъ, столкнулъ съ себя трупъ, посмотрлъ на него и обвелъ все кругомъ мутнымъ взоромъ. Глаза его встртились съ глазами метиса.

— Господи, что тутъ такое, Джо? — проговорилъ онъ.

— Дло дрянь, — отрзалъ Джо, не двигаясь съ мста. — Зачмъ ты его хватилъ?

— Я!.. Никогда въ жизни!

— Разсказывай! Словами дла не смоешь.

Поттеръ задрожалъ и поблднлъ.

— Я зналъ, что надо быть трезвымъ… Не слдовало боле пить сегодня вечеромъ. Но теперь у меня шумитъ въ голов… хуже, чмъ когда мы сюда шли. Все такъ и путается… не могу припомнить ничего хорошенько. Скажи мн, Джо… но, по чести скажи, старый другъ… неужели я это сдлалъ? Я никогда не думалъ… Клянусь душою и честью, никакъ не думалъ, Джо!.. разскажи все, какъ было. О, это ужасно!.. И такой онъ молодой, способный…

— Видишь-ли, вы дрались и онъ повалилъ тебя, ударивъ доскою… Потомъ ты поднялся и пошелъ, шатаясь и спотыкаясь… выхватилъ ножъ, да и всадилъ въ него въ ту самую минуту, какъ онъ снова огорошилъ тебя по голов… И ты пролежалъ до сихъ поръ посл этого, какъ чурбанъ.

— Я не понималъ, что длаю. Умереть мн сію минуту, если я понималъ. Все это отъ виски и въ запальчивости, не иначе. Я и оружія-то не бралъ въ руки во всю мою жизнь, Джо. Дрался я, да, но безъ оружія. Вс это скажутъ… Джо, ты не разсказывай никому. Общай, что не разскажешь, будь другъ. Я всегда любилъ тебя, Джо, всегда стоялъ за тебя. Ты не разскажешь, Джо?

И бдняга упалъ на колни передъ закаленнымъ убійцей и сложилъ руки съ умоляющимъ видомъ.

— Нтъ, ты былъ всегда добръ и прямъ со мною, Меффъ Поттеръ, и я не хочу отстать отъ тебя. Это по всей справедливости; больше чего же?

— О, Джо, ангелъ ты! Благословляю тебя до послдняго дня моего. — И Поттеръ началъ плакать.

— Ну, ну, будетъ объ этомъ. Некогда рюмить-то. Отправляйся ты этой дорогой, а я пойду тою. Бги же, да слдовъ за собою не оставляй.

Поттеръ пустился рысью, перешедшею скоро и въ карьеръ. Метисъ стоялъ, глядя ему вслдъ, и проговорилъ:

— Если онъ такъ ошеломленъ ударомъ и нагруженъ ромомъ, какъ оно кажется, то онъ и не вспомнитъ о пояс, прежде чмъ забжитъ уже такъ далеко, что побоится воротиться одинешенекъ на такое мсто, какъ здшнее… Сердце цыплячье!

Черезъ дв или три минуты на убитаго, на завернутый въ одяло трупъ и на разбитый гробъ смотрлъ одинъ только мсяцъ. Кругомъ царила снова полная тишина.

ГЛАВА X

Мальчишки мчались къ поселку, онмвъ отъ ужаса. Они оглядывались только по временамъ опасливо назадъ, какъ бы боясь погони. Всякій пень на дорог казался имъ человкомъ и врагомъ; дыханіе у нихъ такъ и спиралось; а когда они поровнялись съ коттэджами, лежавшими ближе къ селу, то лай проснувшихся сторожевыхъ собакъ заставилъ ихъ летть, какъ на крыльяхъ.

— Если бы намъ только добжать до стараго кожевеннаго завода, прежде чмъ я упаду! — шепталъ Томъ отрывисто, едва переводя духъ. — Я выбиваюсь изъ силъ.

Гекльберри только тяжело отдувался въ отвтъ, и оба они не сводили глазъ съ цли своихъ надеждъ, напрягая послднія силы для ея достиженія. Но вотъ она уже близко, и оба они разомъ, плечо съ плечомъ, ринулись въ открытую дверь и упали, признательные и изнеможенные, среди покровительствующей имъ тьмы. Мало по малу пульсъ ихъ сталъ биться спокойне, и Томъ проговорилъ:

— Гекльберри, какъ ты думаешь, что выйдетъ изъ этого?

— Если докторъ Робинсонъ умретъ, то выйдетъ вислица, я думаю.

— Что ты, неужели?

— Я знаю, поврь.

Томъ поразсмыслилъ немного и спросилъ:

— А кто разскажетъ? мы?

— Что ты бредишь? Представь себ, что если оно такъ повернется, что Инджэна Джо не повсятъ, ты думаешь, онъ не убьетъ насъ когда-нибудь? Это уже такъ же врно, какъ то, что мы здсь лежимъ.

— Я именно это и думалъ, Гекъ.

— Если уже кому надо разсказывать, такъ пусть Меффъ Поттеръ это длаетъ, коли онъ до такой степени глупъ. Это ему, вчно пьяному, впору.

Томъ помолчалъ, продолжая раздумывать, потомъ прошепталъ:

— Гекъ, Поттеръ не знаетъ. Какже онъ разскажетъ?

— По какой причин не знаетъ?

— Потому, что его оглушило ударомъ въ ту минуту, какъ Инджэнъ Джо и убилъ. Подумай, какъ могъ онъ видть?.. Подумай, какъ ему знать?..

— Правда твоя, Томъ!

— И потомъ… этимъ ударомъ его, можетъ быть, и совсмъ покончило!

— Нтъ, Томъ, это невроятно. Онъ былъ наспиртовавшись, я это хорошо видлъ; да притомъ, когда же онъ безъ этого и бываетъ? А я знаю, что когда мой отецъ налижется, то его хоть церковью по голов дуй, его не пройметъ. Онъ самъ это говоритъ. Такъ должно быть и съ Меффъ Поттеромъ, разумется. Но если человкъ совершенно трезвъ, то отправится на тотъ свтъ отъ такой колотушки, не спорю.

Посл новаго молчаливаго раздумья Томъ спросилъ:

— Гекки, ты готовъ держать языкъ за зубами?