Похождения Тома Соуэра

Томъ поколебался. Но искушеніе усиливалось и мальчишки ршились пойти съ условіемъ, что пустятся бжать, если храпъ замолкнетъ. Они стали красться на ципочкахъ, слдуя одинъ за другмъ. Въ пяти шагахъ отъ храпвшаго, Томъ наступилъ на дощечку и она переломилась съ трескомъ. Спавшій простоналъ, поежился и повернулъ лицо такъ, что луна его освтила. Это былъ Меффъ Поттеръ. Когда онъ зашевелился, у мальчиковъ замерло сердце, ноги приросли къ полу, но теперь они успокоились, выбрались на ципочкахъ вонъ, черезъ проломъ въ досчатой стн и остановились, немного отойдя, чтобы распроститься. Въ ночномъ воздух пронесся снова протяжный, жалобный вой. Они оборотились и увидали, что бродячая собака стоитъ въ нсколькихъ шагахъ отъ Поттера, прямо къ нему своей мордой, вздернутой кверху.

— О, Господи, это она ему предвщаетъ! — воскликнули разомъ оба мальчика.

— Однако, Томъ, — сказалъ Гекъ, — бродячая собака выла въ полночь у дома Джонни Миллера, недли дв тому назадъ уже будетъ, и въ тотъ же самый вечеръ на перила къ нему слъ блудящій огонекъ и жужжалъ, а до сихъ поръ никто у нихъ не умеръ!

— Знаю это. А что еще будетъ? Притомъ разв Грэси Миллеръ не споткнулась объ очагъ и не обгорла страшно въ слдующую же субботу?

— Да, а все же не умерла. Теперь она выздоравливаетъ.

— Такъ-то оно такъ, но подожди еще, посмотри, что будетъ. Поврь, это уже покойница, какъ и Меффъ Поттеръ покойникъ. Такъ говорятъ негры, а они все знаютъ на счетъ этихъ вещей, Гекъ!

Они разстались въ раздумьи.

Когда Томъ взобрался снова въ свою спальню, ночь была уже почти на исход. Онъ раздлся очень осторожно и заснулъ, радуясь тому, что никто не замтилъ его отсутствія. Онъ не зналъ, что слегка похрапывавшій Сидъ не спалъ и лежалъ такъ, проснувшись, уже около часа.

Когда Томъ проснулся, то Сидъ усплъ уже одться и уйти. Судя по свту, по всей атмосфер, было уже поздненько. Томъ изумился. Почему его не разбудили, не тормошили, по обыкновенію, чтобы онъ всталъ? Это не предвщало хорошаго. Онъ одлся въ какія-нибудь пять минутъ и сошелъ внизъ, чувствуя себя изломаннымъ, соннымъ. Вся семья сидла еще за столомъ, но уже отзавтракавъ. Никто не возвысилъ голоса для упрека, но вс глаза отворачивались отъ Тома, господствовало молчаніе и на всемъ лежала печать торжественности, наполнявшая страхомъ душу виновнаго. Онъ слъ и старался весело болтать. Но это былъ тщетный трудъ; никто не промолвилъ ничего, не улыбнулся ему въ отвтъ, такъ что онъ самъ умолкъ, и сердце у него совсмъ замерло.

Посл завтрака тетка увела его къ себ, и онъ почти обрадовался при мысли, что его выскутъ. Но вышло иное. Тетка стала плакать надъ нимъ и спрашивать, какъ могъ онъ поступать такъ и не щадить ея бднаго стараго сердца; она сказала въ заключеніе, что пусть же онъ такъ и продолжаетъ, губитъ себя и ея сдую голову вгоняетъ въ могилу; уговаривать его боле не стоитъ. Это было хуже тысячи розогъ, и душа у Тома заныла сильне его тла. Онъ плакалъ, просилъ прощенія, общалъ исправиться, повторялъ эту клятву, и былъ, наконецъ, отпущенъ, чувствуя, что простили его лишь на половину и что ему удалось внушить лишь небольшое довріе.

Онъ вышелъ въ такомъ угнетенномъ состояніи духа, что не думалъ даже объ отмщеніи Сиду, поэтому тотъ совершенно напрасно поспшилъ улизнуть черезъ заднюю калитку. Грустно и угрюмо побрелъ онъ въ школу и позволилъ высчь себя, совмстно съ Джо Гарперомъ (за то, что играли въ карты еще наканун), съ равнодушіемъ человка, душа котораго обременена слишкомъ большими горестями для того, чтобы обращать вниманіе на бездлицы. Потомъ онъ слъ на свое мсто, поставилъ локти на столъ и уперся подбородкомъ въ ладони, устремивъ на стну неподвижный взглядъ мученика, страданія котораго достигли предла и стали невыносимыми. Локоть его упирался во что-то твердое. Просидвъ долго въ томъ же положеніи, онъ сдвинулся, наконецъ, медленно, неохотно, и взялъ, вздыхая, этотъ предметъ. Это было что-то, завернутое въ бумажку. Онъ развернулъ, и у него вырвался протяжный, исполинскій вздохъ. Сердце его надорвалось: въ бумажк была мдная кнопка отъ каминной ршетки!.. Это было тмъ послднимъ перышкомъ, которое надломило спину верблюда.

ГЛАВА XI