Похвала добродетели

...Работа закипела. Командир Кауфов тщательно следил за установкой каменных «декораций». Потом, когда все уже было готово, он переходил от одной огневой точки к другой, машинально расправляя под широким комсоставским ремнем свою шинель. Кадровый офицер, он давно привык к подлинно военной выправке, к аккуратности и точности. Но, главное, он умел по-настоящему сближаться с солдатами, быстро понимал, кого и где рациональнее использовать, где полезнее опыт ветерана, а где — быстрота и ловкость молодого солдата. Мигом схватывал он создавшуюся обстановку и находил решение, и его уверенность, внешнее спокойствие, каким умел он прикрывать волнение и страх за своих бойцов, — все это передавалось бойцам, располагало к нему, вызывало чувство доверия. Не спеша обойдя огневые точки, Кауфов уточнил задачу и затем передал по цепи:

— До моего приказа огня не открывать!

IV

Ближе других к Магомету расположился молодой разведчик. Его звали Александром, даже Александром Ивановичем, несмотря на то что выглядел он еще молодым парнем.

Для первого знакомства он, вытащив из кармана шитый шелком яркий кисет, протянут его Магомету:

— Кури, Магомет, это успокаивает нервы, я по себе знаю.

— Спасибо, не курю, — отказался Магомет. — Не привык пока. Вот кружку айрана выпил бы с удовольствием, что-то в глотке пересохло. Может, это от страха? Я ведь еще не воевал, стрелял только на охоте, а тут...

— Ничего, брат! — перебил его Александр Иванович. — Лиха беда — начало. Потом привыкнешь. А кончится война — мы с тобой вместе поохотимся, — согласен? Я слышал, что в ваших горах дикие кабаны прямо стадами разгуливают.

— Да уж чего-чего, а кабанов хватает, — подтвердил Магомет. — Вреда от них много, так что бить их — не грех. Бывает, нагрянут на поле, — словно танки пройдут! Слышь, Александр! — неожиданно перешел Магомет на шепот. — Посмотри... — Он указал рукой на излучину реки.

— Я что-то ничего не вижу, камни и камни, — вглядываясь, ответил Александр Иванович.

— Камни! — Магомет тихонько рассмеялся. — Ты туда смотри, в сторону слоистой скалы. Ну?

— О, вижу! Какие-то козлы воду пьют.

— Да не козлы это, а туры, — поправил Магомет. — Вот тот, что стоит на возвышении, — их вожак, ну, вроде командира, что ли. Видишь, как он головой поводит? Принюхивается к чему-то. Ну и рога! Я и сам такого красавца, кажется, впервые вижу. Вот уж действительно хозяин гор!

В самом деле, величественно-прекрасен был этот огромный стройный тур, озирающий окрестности. Подставив горным ветрам свою могучую грудь, он горделиво закинул голову, словно не чувствовал тяжести своих толстенных дугообразных рогов.

— Ну и хорош! — восхищенно заметил Александр и выронил из зубов умело скрученную козью ножку. — Интересно, чего это он так насторожился?

— Так ведь никому теперь не стало покоя, даже животным, — печально ответил Магомет. — Думаешь, не чуют они войны, огня, крови? Еще как!

Оба умолкли, не сводя глаз с пришедших на водопой туров. Вдруг Магомет приподнялся на локтях и настороженно прислушался.

— Кто-то спугнул их! Гляди, как отпрянули от воды! Обычно туры пьют долго, не торопясь, спокойно... Может, что-то заслышали?

— Кто знает, — не придал значения словам Магомета Александр. — Скорее всего, где-нибудь камни сорвались, вот они и испугались. Мне и самому какой-то гул слышится. Наверное, лавина...

— Нет, не похоже, — возразил Магомет и, помолчав, уверенно повторил: — Нет. Гул камнепада мне хорошо знаком, это — совсем не то.

Действительно, через несколько минут по всей цепи пронеслась весть о приближении колонны немецких мотоциклистов.

— Без команды не стрелять! — повторил свой приказ командир.

Стволы винтовок и автоматов выглядывали из-за утесов и больших валунов, готовые в любой момент обрушить на врага смертоносный огонь. Чуть не каждый метр дороги просматривался.

Александр Иванович аккуратно уложил рядом с собою на плоском камне две гранаты и словно застыл в ожидании команды.

Первые три мотоциклиста с грохотом влетели в зону обстрела. Вслед за ними показался закамуфлированный пятнистый грузовик...

— Ого-о-онь! — прогремел голос Кауфова.

Грянул залп, застрочили автоматы, из-за скалы затарахтел пулемет.

Первая граната Александра угодила прямо под колеса мотоцикла с коляской. Все остальные словно споткнулись. Выскочив из коляски, немец, судя по всему офицер, взмахнул парабеллумом и стал выкрикивать команды, но именно в этот момент его сразил выстрел из «русской бинтовки» кавалера Георгиевского креста старика Тебо. «Прости мне, аллах, все грехи, которые были и которые еще будут», — прошептал старик, перезаряжая свое ружье.