Похвала добродетели

Очнувшись от замешательства, немцы разбежались по укрытиям, и вскоре из-за машины и из-за камней, за которыми они залегли, началась автоматная стрельба. Группа, в которой был Магомет, направила стволы своих автоматов чуть выше, в ту сторону, где на противоположной, почти отвесной стороне ущелья были установлены заградительные обломки скал, ожидавшие своего череда. Первый же залп словно оживил их, и, ринувшись вниз, они, как это и было задумано, сбивали с мест другие камни, и те, в свою очередь, пробуждали к движению веками дремавшую породу. Сокрушительный камнепад нарастал, и Магомет на мгновение замер, наблюдая это зрелище. Оно всегда было для него зловещим, и лишь сегодня впервые вызвало в душе какую-то неведомую прежде мстительную радость.

Страшный грохот заглушил треск автоматов.

Магомет представил себе, как тяжелые острые осколки скал обрушиваются на фашистов, неся с собой неотвратимую смерть... А камнепад все ширился, и похоже было, что невиданное землетрясение не оставит и следа от этих древних вершин.

Прячась за скалистыми выступами, немецкие автоматчики начали приближаться к укрытию, где с группой солдат засел командир Кауфов. Пыль от камнепада делала их фигуры едва различимыми, но Магомет пристально следил за их движениями. Он заметил и вторую группу гитлеровцев — те ловко взбирались по скале, явно взяв курс на Сафара и его снайперов. Магомет не мог не удивиться тому, как профессионально они подстраховывают друг друга, приближаясь к цели.

Взяв на прицел одного из тех, кто шел, как показалось Магомету, прямо на него, он все же медлил нажать курок. Он хотел еще хоть минуту глядеть, как уверенно цепляется тот шипами своих башмаков за любую трещину, за малейший выступ... «Пускай еще поскачет, — мысленно говорил себе Магомет, — пускай порезвится в наших горах этот чужеземный альпинист. Ведь это его последнее восхождение!.. А было время — мы таких, как он, словно братьев принимали, в одной связке с ними шли, от смерти оберегали... Хлебом кормили и айраном поили... Нет, не жди теперь от меня ни помощи, ни гостеприимства, — лихорадочно билось в мозгу Магомета. — Ты пришел к нам с оружием — от оружия и погибнешь: таков закон гор. Иначе быть не может...»

Гулким эхом прокатился по ущелью выстрел Магомета и затих где-то на противоположной стороне. Магомет отчетливо видел, как фашистский автоматчик уцепился за нависший над ним острый камень, но тут разжал руки и покатился вниз, в пропасть, которая навеки стала его могилой. Проводив его взглядом, Магомет не спеша перезарядил винтовку.

Вскоре стрельба утихла. Отряд медленно опустился вниз и стал подбирать оружие убитых фашистов.

Приблизившись к трупу одного из немецких солдат, Магомет замер. Остекленевшие светлые глаза словно бы с мольбой смотрели в чужое, холодное, серое небо. Причудливая суконная шапочка съехала набекрень, на белом жестяном цветке — эмблеме «эдельвейсов», укрепленном где-то над ухом, запеклась капля багрово-черной крови.

Отвернувшись от трупа, Магомет вдруг вспомнил Петера Мюллера. «Неужели и он мог бы оказаться на месте этого парня? — подумал он и сам испугался собственной мысли. — Нет, Петер не пришел бы сюда как наш враг, он ведь умел ценить и добро и дружбу, он, кажется, был вне политики, альпинист Петер Мюллер, будущий врач... Впрочем, как знать? — вновь возвратился Магомет к своему жестокому предположению. — Война есть война, и если Петера призвали, то вполне возможно, что и на нем сегодня надета шапочка с жестяным «эдельвейсом». Но не один Петер приезжал гостем в эти горы. И может быть, этому убитому он, Магомет, тоже когда-то дружески пожимал руку, а с кем-то из тех, кто сегодня стрелял в него, сидел у костра. Да, возможно и это. А значит, может случиться, что они и с Петером встретятся на какой-то горной тропе, и для одного из них эта встреча окажется роковой».

V

В конце ноября, в один из особенно холодных и ветреных дней, Магомета и Александра Ивановича вызвали в штаб отряда.

— Садитесь, друзья, — сказал командир Кауфов и улыбнулся. — К сожалению, я не могу угостить вас айраном, но интересное задание для вас у меня есть. Вот, смотрите...

Он развернул на дощатом столе карту, склонился над нею и продолжал:

— Видите этот поселок? Именно к нему немцы сейчас подтягивают новые силы. Уже доставлены пушки и минометы. Батальон пополнен опытными альпинистами. Судя по всему, они намерены отомстить нам за то поражение и любой ценой пробиться к перевалу. И это вполне понятно. Понятно и то, что наш отряд да соседняя воинская часть — для них как кость в горле, мы мешаем им осуществить самую решающую операцию, и, значит, они не успокоятся, пока не расправятся с нами. Или мы с ними... До этого поселка, если идти по ущелью, километров примерно пятнадцать, — верно я говорю? — обратился командир к Магомету.

— По ущелью — так, но есть путь и короче: километров шесть-семь... — Магомет показал пальцем дорогу вдоль южного склона горы.