Похвала добродетели

— Я не малый. У меня имя есть, — оборвал Хасан своего нового собеседника. — Хасаном меня зовут. Может, не забудете.

— Молодец, парень, Хасан, то есть. Ты мне нравишься, хотя и немного того — псих.

— А вы мне пока нет.

— Вот как, — покачал головой высотник. В этих словах прозвучало, можно было уловить, не столько удивление, сколько угроза. Водитель поднялся, глаза его метнули искры, и он негромко, но с решительными нотками в голосе заявил: — Так вот, милый Хасанчик, выйди-ка вон, постучись в дверь: «Дяденьки, можно войти?» и извинись за беспокойство.

В это время вошел начальник смены и, увидев Хасана, спросил:

— Вы не ко мне, молодой человек?

— Если вы начальник, то к вам. Вот бумажка.

— Давай посмотрим. Та-ак. А, да ты тот самый Хасан! Азрет говорил про тебя. Все же надумал? Молодец!

Хасан сдержанно кивнул.

Начальник смены, судя по обращению, был человек весьма интеллигентный, молодость Хасана, кажется, его не очень смущала.

— Заур, — подозвал начальник того, кто предлагал Хасану выйти. — Ты до возвращения Миши из отпуска возьми шефство над этим парнем. Наверное, он вам уже успел понравиться?

— Да, очень понравился. Такой деликатный, уважительный. Подружимся.

— Бедный пацанчик, кто же его сагитировал? — сказал кто-то, когда Заур и Хасан вышли.

— Немочь бледная. Однако хорохорится.

— Скоро из детсада будут набирать водителей самосвалов.

— А вы на внешность не смотрите, — возразил начальник смены. — Внешность обманчива. На этом деле я однажды очень опростоволосился. Урок получил на всю жизнь.

— Каким же образом?

— Ну, расскажу, пока есть время. Это, наверное, всем будет интересно. Где-то на втором курсе один из активистов наших обнаружил, что я не охвачен ни одним из видов спорта. Выбирай, говорит, и немедленно приступай к тренировкам. Пристал, проходу не дает. А парень-то я деревенский. Сено косил, дрова рубил, вот и весь мой спорт. И выбор в общем-то был не богат. Волейбол, велосипед и бокс. Я почему-то выбрал бокс, хотя ни одним из трех видов никогда не занимался. То ли я хотел научиться драться, то ли интереснее показалось...

В секции тренер, мужик в годах, подал мне перчатки и долго объяснял, что бокс — это вовсе не драка, а красивый спорт. Спорт мужества, дескать. А в зале то там, то здесь тренируются ребята. Десятка два. Все незнакомые. После долгих объяснений тренер похлопал своей ладонью-лопатой меня по плечу и стал высматривать мне напарника. Наконец высмотрел. Такого, как вот этот, — начальник кивнул головой в сторону двери. — Чубчик его смешной запомнился. Володя, говорит тренер, поработай с новичком.

И стал он, этот «юнец», работать со мной. И ростом меньше меня и тоньше раза в полтора, а попер без страха и сомнения. Несколько раз он меня задел крепко, что нарушило мое благодушное состояние. Ну, шантрапа несчастная, думаю, — и в атаку. Но этот чертов сын так ловко увертывается, что я молочу воздух, а он меня. Ах ты, прохвост, ну проучу тебя за твое нахальство! Бросаюсь на него с полной решимостью поколотить основательно. Но тут же получил пару молниеносных прямых — один в челюсть, другой — под глаз. И я потерял, как говорят, ориентировку во времени и пространстве. Тренер остановил бой, а лучше сказать — избиение новичка, и сделал мне массу замечаний. Все сводилось к одному: надо много тренироваться. Заодно объяснил, что мой противник — способный боксер — перворазрядник в полулегком весе. Мне, право, от этого не стало легче. А тут один остряк «успокоил»: назвал мой живописный фингал под глазом визитной карточкой в секцию. Я обозлился и пришел на следующий день. Тогда меня приняли окончательно. Так что на внешность не смотрите. Иной юноша поколотит и опозорит, будь здоров...

Между тем дождь перестал, и Заур с Хасаном поехали на «Белазе» выше, к новому участку карьера.

— Да, «это не Рио-де-Жанейро», — сказал Хасан.

— Чего?

— Не слишком здесь весело. И сырость, как в погребе. Вредно для здоровья. В прошлый раз было лучше.

— Что, передумал? — почти со злорадством спросил Заур, который до сих пор никак не мог смириться с независимым поведением этого «выскочки».

— Еще нет. Но вы не бойтесь. Постараюсь не стать обузой.

— А ты и так не будешь мне обузой. Главная работа твоя сегодня — это ничего не делать, а смотреть, что другие делают. Просто кататься.

— Как на экскурсии! — оживился Хасан.

— Почти что. Это раньше было проще. Теперь все стало хитрей. И сложней. Трудно стать водителем-высотником.

— Так я, значит, пока еще никто? — спросил Хасан.

— Извини, но это так.

— А зарплату с какого дня станут давать?

— Это с сегодняшнего, если приняли.

— Значит, вы не совсем правы. Я уже не «никто», а «кое-что». А это уже для начала неплохо.

— Постарайся сохранить свой юмор до конца смены. И тогда из тебя, быть может, получится глина, из которой возьмутся лепить высокогорного водителя.

— Вы слишком осложняете дело. Плохо знаете меня. Сами-то, небось, тоже не вдруг стали тем, чем стали.

— Не сразу. Тысячи километров отмерил за два года. И все больше по бездорожью... А ты еще того — круглый салажонок. Технику-то хоть любишь?