Похвала добродетели

Итак, он слишком часто смотрел на гармонистку Марзият. Это видели девушки, танцевавшие с ним, и парни, сдержанно терпевшие гостя, и мы с приятелем.

Красивого с добрыми глазами пришельца мы возненавидели сразу. Какая-то непонятная тревога охватила нас, мы хотели, чтобы свадьба эта закончилась поскорей, чтобы Марзият ушла, потому что были в том возрасте, когда чужие усы и чужие взгляды уже раздирают сердце когтями ревности.

Мы возненавидели этого парня за то, что он был джигитом, а мы всего-навсего — юнцами, которых Марзият жаловала, как жалуют старшие сестры своих младших братишек.

Наконец, с желтым рассветом, закончился свадебный той. Марзият встала и поставила гармонику на стул. Подруги и восторженные хозяйки окружили гармонистку Марзият. А тот парень подошел и взял гармонику. Марзият заметила это и встретилась глазами с тем парнем. Встретилась и, ничего не говоря, вновь повернулась к подругам. А мы ожидали ее неодобрительного взгляда, потому что не хотели, чтобы он трогал гармонику.

Но этого взгляда не последовало, и мы встретили утро печалью.

После той ночи парень зачастил в наше село. Этот немногословный, но весьма настойчивый гость являлся к нам из Верхнего поселка всякий раз, когда случались свадьбы или привозили новые фильмы в клуб. Но мы понимали, что он ездит не кино смотреть.

В общем был он парень неплохой. Тем более Марзият при его появлении радовалась и не скрывала этого. И мы сами стали смотреть на гостя глазами нашей Марзият, постепенно привыкая к нему и прощая ему усы.

Парень этот оценил нашу благосклонность. Он доверял нам свои записки. От билетов в кино, которые он нам при этом покупал, и от конфет мы тоже не отказывались. Сначала мы, конечно, подумали, что он нас пытается подкупить, и даже возмутились. Правда, не на весь поселок, а между собою. Но Марзият сказала, что ничего в этом плохого нет. И мы стали покладистей. Чувствовали, что ей приятны конфеты, которые мы получали от того парня.

Став друзьями, иногда вчетвером спускались к речке. Мы с приятелем и Марзият с гостем. Садились на теплые камни, а он говорил не столько с Марзият, сколько с нами. Но мы с приятелем иногда оставляли их, а сами уходили подальше — тоже понимали, что к чему.

А в селе, конечно, заметили, что парень из Верхнего поселка влюблен в гармонистку Марзият. Значит, быть скоро свадьбе. У людей одно на уме — свадьба и свадьба. Тем более свадьба гармонистки Марзият!

Но время шло, а свадьба не намечалась. Наш общий друг что-то все реже и реже навещал нас.

— Где он? — спросили мы Марзият, потому что соскучились.

Марзият не сразу ответила. Она погрустнела и пожала плечами:

— Занят, наверно... Дела, наверно, мешают.

— А раньше что, совсем дел не было? — спросили мы напрямик.

— Он не любит тебя, — сказал мой приятель, — или совсем мало любит.

Она погладила его по голове, а он дернулся и фыркнул:

— Я не маленький!

— Да, ты не маленький, — тихо улыбнулась Марзият.

Мы проводили ее домой, больше ни о чем не спрашивая. Как-то раньше она сама по какому-то поводу сказала, что не надо задавать вопросы, когда человеку плохо. Мы помнили это.

Летние дни сменились дождливыми осенними. Они стали короче. Ближние холмы порыжели, а голубые вершины гор стали пасмурно-белесыми.

Мы теперь с утра до вечера сидели в школе или готовили домашние уроки. Мы и сами теперь не часто встречались с Марзият, хоть и жили по соседству.

В один из таких дней, а точнее — перед октябрьскими праздниками, нас пригласили в гости ребята из школы в Верхнем поселке. Это всегда так было — то мы их приглашали, то они нас.

Мы, конечно, поехали и до вечера веселились у них, пели, танцевали. А вечером отправились было домой. Но возле школы я увидел того парня. Он разговаривал с незнакомой нам девушкой. Мы подошли к ним, хотя и знали, что не очень вежливо отвлекать двух беседующих взрослых.

Он узнал нас сразу. И вроде бы обрадовался. По крайней мере, так нам показалось. Как-никак мы были старые друзья. Он спросил, как мы живем, как учимся и понравилось ли нам в Верхнем поселке. А мы ожидали, что он спросит о Марзият. Но он даже и не вспомнил о ней. А девушка слушала наш разговор и улыбалась нам как маленьким. Она тоже была, что и говорить, красивая. И то, что она была красивая, обидело меня и разозлило.

— Почему ты не спрашиваешь о Марзият? — спросил я.

Парню стало не по себе. Девушка посмотрела на него и веселее, чем надо, сказала, что ее ждут кружковцы. Она лгала, я это понял. Просто ей не хотелось видеть его таким, и она убежала.

— Потому не спрашивает, что уже не любит, — заявил мой прямолинейный приятель.

— С ней что-нибудь случилось? — испуганно и тихо спросил тот парень.

— Нет, не случилось!.. — сказал я громко и даже гордо. — А ты нехороший человек! Ты обманывал нас. Столько времени!

Я считал, что Марзият и мы — одно и то же.

— Не спешите, ребята, с обвинениями, — быстро заговорил тот парень. — Это не так просто, как вам может показаться. Что с того, что вы будете мне грубить? Как вам это объяснить?

— Чего там объяснять, — презрительно сказал мой приятель.