Похвала добродетели

— Вы меня определите, пожалуйста, в танкисты, — сказал Хасан, хотя не был уверен, что его просьба сейчас имела какое-то значение.

— Рядовой Дадашев, ваше «пожалуйста» — нелепо, — сказал майор, нахмурив брови. — Тяжелый самосвал — это тоже кое-что, но современный тяжелый танк — нечто посложнее. А у нас не всех сажают в танк. Есть и другая служба.

— Я освою танк, товарищ майор. Я сообразительный.

— И немного болтливый, а? Что же касается сообразительности, так это еще надо проверить. А шуточки свои побереги. Юмор тоже надо экономить. Потом пригодится. «Сообразительный». Ишь ты! Сейчас ты, брат, только глина. Понял?

— Понял! Для лепки танкиста.

— Ну что ж. Может, нам и удастся что-то из тебя вылепить.

— Удастся, товарищ майор. Уверяю вас!

— Отставить ваши уверения! Вы свободны, — майор смотрел вслед новобранцу и покачивал головой.

...Это было зрелище! Хасан зачарованно любовался стройной шеренгой могучих машин, длинные хоботы-пушки которых смотрели в сторону лесистого горизонта.

— Вот это слоники! — не выдержал Хасан и толкнул локтем рослого, широкоплечего с белыми бровями и румяным лицом парня, что стоял рядом.

Но тот глядел в другую сторону, где в таком же ровном ряду стояли другие машины — с целыми штабелями трубчатых стволов над водительскими кабинами.

— Танки как танки, — сказал белобровый, — да ты посмотри вон туда. Современные «катюши». Если из этих труб фугануть разом, чертям тошно станет. Понял?

— Как не понять! А как зовут тебя, такого умного?

— Шевчук. Кузьма Шевчук, — без обиды ответил белобровый. — А тебя?

— Хасан Дадашев. Вот моя рука.

Кузьма ладонью-лопатой осторожно пожал костлявую руку Хасана и продолжал рассматривать могучую военную технику, которая стояла на краю полигона, словно в ожидании приказа, готовая загрохотать, загреметь и ринуться в пекло сражения.

Приземистая громадина с полусферическим куполом башни и могучей пушкой приковала к себе внимание Хасана полностью. Он вспомнил нальчикскую «тридцатьчетверку», что стояла на высоком постаменте. Она по сравнению с этой крепостью на гусеницах выглядела, конечно, не столь эффектно.

Подъехало несколько легковых машин, и строгого вида майор зычным голосом приказал стать «смирно» и взять равнение направо.

Из первой машины вышел небольшого роста генерал со звездой Героя на груди, из других — группа сопровождавших его офицеров. Этот сухопарый, но, видимо, очень энергичный генерал-майор, сразу напомнивший Хасану не кого-либо, а самого Суворова, направился к площадке, откуда открывалась панорама обширного полигона с холмами и ложбинами, с редколесьем и оврагами, с зигзагами траншей.

«Ну что ж, Хасанчик, — сказал Дадашев самому себе, — поздравляю тебя. Мы вроде бы, так сказать, танкисты. Хотя еще не совсем представляем, что там внутри этих зеленых мастодонтов. Держись, Дадашев, кажется, начинается серьезное дело».

Новобранцев строем повели туда, где им следовало стоять и наблюдать военные занятия части. Но перед началом «дела» генерал. резко повернулся и подошел к «новичкам». Он внимательно осмотрел строй, словно искал среди молодых одного — самого нужного, и Хасану показалось, что генерал вроде бы повеселел и оживился.

— Ну что ж, племя младое! Поздравляю с прибытием в нашу гвардейскую дивизию. Надеюсь, в нашей нелегкой службе вы преуспеете и станете настоящими воинами. Вот танки, которые ждут ваших сильных рук. Правда, танкисту умная, сметливая голова нужна не меньше сильных рук. А уж эти могучие красавцы не подведут. Ни одна военная операция без таких машин не может быть успешной, ни одно решающее наступление без них немыслимо.

Генерал о своих «красавцах» говорил то ласково, как о талантливых питомцах, то уважительно, как о выдающихся творениях человеческой мысли. Видимо, вся трудная и славная жизнь полководца была связана с танковыми войсками. Только потом, попозже узнали Хасан и его новые друзья, что генерал прошел боевой путь от Волги до Берлина. А Золотую Звезду заслужил в знаменитой Курской танковой битве.

Но не об этом говорил сейчас опытный ветеран. Он как старый добрый отец разъяснял молодым, что от них потребуется для мастерского овладения ратной специальностью, как относиться к службе, чтобы стать достойными преемниками старшего поколения, поколения воинов-фронтовиков.

Холодный ветер над полигоном поутих, но вскоре в воздухе закружились первые снежинки. Хвойный лес, что чернел вдали, стал серовато-матовым.

Генерал дал знак, и на поле разыгралась учебная баталия. Она выглядела не совсем так, как на экранах кино и по телевизору. Здесь мелькали не отдельные кадры. Здесь была видна целостная картина. Резвые бронетранспортеры ринулись к намеченным целям, пушки подняли стволы. Изготовились наследники славных «катюш». Почти в унисон грозно зарокотали десятки танковых моторов.