Похвали меня

– Что не так?

За моей спиной слышится какая-то возня. Я оборачиваюсь и вижу, что Эмерсон вырывает из руки сына пульт. Одно быстрое нажатие кнопки, и вибрация исчезает.

– Что здесь происходит? – кричит Бо.

Мне лучше уйти. Я должна выбраться из этой комнаты, из этого дома, из всей этой ситуации, но я застряла – застряла во взгляде Эмерсона, который смотрит на меня с виноватым выражением на лице.

Вот он, думаю я. Момент, когда он наконец может признаться сыну, что облажался. Момент, когда он наконец может признать, что я что-то для него значу и все, что он говорил мне наедине, было правдой. Я, затаив дыхание, жду момент, который, похоже, никогда не наступит. По крайней мере, не так, как я хочу.

– Кто-нибудь, скажите что-нибудь, пожалуйста, – говорит Бо спустя минуту напряженного молчания.

Как же нам ему все доходчиво рассказать? Вряд ли существует невинный способ объяснить, почему на мне вибратор с дистанционным управлением. И в этот самый момент взгляд Бо перемещается с пульта в руке отца на точку между моими ногами, где я сжимаю бедра и комкаю в кулаке платье.

– Я так и знал, – бормочет он в гневе, внезапно понимая, что его подозрения с самого начала были верны.

– Ничего… такого… – заикается Эмерсон, глядя на меня своими колдовскими зелеными глазами.

Клянусь, я вижу все в замедленной съемке, этот момент, когда он пытается отрицать очевидное. Когда он пытается отрицать меня, вернее, нас. Моя челюсть отвисает. Я сердито смотрю на него.

– Ничего такого? – рычит Бо, его взгляд мечется между нами двумя.

– Да, ничего, – бормочу я себе под нос, разворачиваюсь на каблуках и выхожу из комнаты.

С тем же успехом стены вокруг меня могут прямо сейчас обрушиться. И сейчас мне кажется, что так и есть. Наверно, мне не стоит так психовать. В конце концов, это его сын. Вряд ли он легко это признает, но, расхаживая по офису, я вижу все, что произошло за последние два месяца, но на этот раз в новом свете.

Я вижу себя, наивную и полную надежд, стремящуюся быть всем, чем Эмерсон Грант хотел меня видеть. Я вижу, как менялась для него. Как стояла перед ним на коленях. Лгала и жертвовала собой… ради него. Я вспоминаю, как воспринимала малейшую похвалу из его уст. Как же легко я поддавалась на нее, пускала слюни, отказываясь от всего, во что верила, лишь бы слышать ее снова и снова. Как будто вся моя ценность зависела от этих соблазнительных слов: умница, хорошая девочка.

Разговор между ними накаляется, но я его почти не слышу – для меня он приглушенная болтовня, в которую я даже не могу вникнуть. Я потерялась в собственном тумане ярости и отчаяния. Хватаю со стола телефон, пытаясь сосредоточиться на том, что меня окружает, но мои глаза застилают слезы. Я разворачиваюсь и иду к двери за сумочкой, но мою руку сжимает теплая мозолистая ладонь.

Я поднимаю глаза и вижу, как лицо Бо вытянулось от гнева.

– Скажи мне правду. Он прикасался к тебе? – резко спрашивает он, и я не могу ответить. Я даже толком не слышу его вопрос. Оттолкнув его, я иду к двери.

– Ты куда? – спрашивает Эмерсон, преграждая мне путь.

Наклоняюсь, чтобы взять сумку, и на лакированную черную поверхность моих туфель падает слеза. Я секунду смотрю на обувь. Кто я вообще такая? Я потеряла свою личность в ту минуту, когда вошла в эту дверь. Отдала ее человеку, которому безразлична.

Ничего, сказал он. Обо мне. О нас. Каждая полная надежд и любви мысль в моей голове внезапно кажется глупой.

Боже, какая же я дура!

Я распахиваю дверь, но он снова преграждает мне путь.

– Не уходи, – говорит он, причем таким тоном, как будто ожидает, что я отвечу ему послушным «Да, сэр».

Не глядя ему в глаза, я упрямо бормочу:

– Нет.

Нет твоим командам. Нет твоим обещаниям. Нет твоей похвале.

Между ними происходит очередная потасовка, и мне удается обойти Эмерсона. Все мои мысли сосредоточены лишь на одном – мне нужно отсюда уйти. И как только дверь открывается, я исчезаю за ней и не осмеливаюсь оглянуться. В следующую секунду я уже в машине, а еще секунду спустя качу по шоссе к своему дому. Мне удается добраться до кровати, а в следующий миг я истерически рыдаю в подушку.

Правило 32: Во время тяжелого расставания руководствуйтесь Правилом № 4: тако и Маргарита – всегда лучший ответ

Чарли

– Вставай, – говорит Софи, хлопая дверью и входя.

Прошло восемь дней, четыре часа и тридцать две минуты с того момента, как я в последний раз вышла из дома Эмерсона Гранта. За это время я не сделала ничего существенного, лишь вдавила вмятину размером с меня на своей кровати, проглотила весь криминальный сериал от Netflix и съела рыбы в шведском рыбном ресторане, наверное, столько, сколько вешу сама.

И ревела. Днями напролет.

Оглядываясь на последние два месяца, я чувствую укол боли и стыда. Я невольно тоскую по тому, как все было и что я чувствовала, когда была с Эмерсоном, но все это оказалось иллюзией. Я буквально сыграла роль, причем хорошо. То, что я делала для него лишь затем, чтобы привлечь внимание мужчины, унизительно.