Похвали меня

Но потом я вспоминаю прикосновения его рук к моему телу, когда я просыпалась, и взгляд его глаз, когда он смотрел на меня сверху вниз. И ту потрясающую субботнюю ночь, когда он признался, как много я для него значу… Мне невольно кажется, что я пытаюсь избавиться от этой любви. Но он любил Шарлотту, а не Чарли.

– Сегодня вторник тако. Пойдем налопаемся чипсов и сальсы, будем есть, пока едва сможем ходить.

Я ворчу в подушку.

– Ты платишь? У меня больше нет работы или ты забыла?

– Если ты позволишь мне сделать глоток «Маргариты», я заплачу за ужин.

Я выдавливаю из себя смешок. Как бы мне ни хотелось перевернуться на другой бок и проигнорировать ее приглашение, я не могу так поступить с Софи. Не ее вина, что я неудачница, которая влюбляется не в тех парней.

– Хорошо… только приму душ.

Голос у меня скрипучий, как гравий, а голова раскалывается от бутылки белого вина, которую я выпила прошлой ночью. Может, «Маргарита» поможет мне взбодриться.

Через час мы с Софи поглощаем карне асада и кесо [14]. Нет, это не совсем решает проблемы в моей личной жизни, но, безусловно, помогает. Невозможно быть несчастным в мексиканском ресторане.

Примерно в середине ужина я обращаю внимание на кабинку напротив нас. Это семья с двумя мальчишками-подростками, и я мгновенно замечаю, как они таращатся на Софи. Услышав, как они переговариваются друг с другом и смеются, я с такой силой сжимаю свой бокал с «Маргаритой», что опасаюсь, что он треснет.

Софи наверняка это замечает, потому что смотрит на меня поверх стакана с газировкой и шепчет:

– Просто не обращай внимания.

Глядя на нее, я понимаю… разве не я должна говорить это ей? Я к тому, что мы уже к этому привыкли, научились не обращать внимания на всех придурков мира, но почему моя младшая сестра храбрее и увереннее меня?

– Хотела бы я хоть капельку твоей силы, Соф.

Я допиваю напиток и переключаюсь на воду. Софи замирает и смотрит на меня, нахмурив брови.

– О чем ты? Как, по-твоему, я научилась плевать на то, что думают люди?

– Ртом, – шучу я. – И что ты имеешь в виду под фразой «Плевать на то, что думают люди»? Меня всегда беспокоит, что думают люди.

– Но ты этого не показываешь. Когда я призналась тебе, ты помнишь, что ты мне сказала?

Я смотрю в свой стакан и пытаюсь вспомнить. Я чувствую, что сказала ей в том году очень и очень много всего, сказала все, что могла, чтобы помочь ей пройти через это.

– Напомни мне.

– Ты сказала: то, что думают люди, – их проблема. Не делай ее своей.

– Вот черт. Я это сказала?

– Да. Я думала, ты самый уверенный в себе человек в мире.

– Ха!

– Потом ты начала встречаться с Бо… – Ее голос прерывается, и я вижу, как она задумчиво кривит губы.

Какое-то время мы молча сидим среди шума, царящего в ресторане, и я терпеливо жду, когда она закончит свое предложение.

– И?

– Ты перестала выглядеть счастливой. Как будто полностью растеряла уверенность в себе. Особенно после того, как отец ушел.

Я тяжело вздыхаю.

– Просто я вечно связываюсь не с теми парнями, вот и все.

– Знаешь… я в курсе, что Эмерсон – его отец.

Я чуть не поперхнулась, глотнув воды не в то горло.

– Ты?..

– Подумай сама… – язвительно говорит она, – я была с тобой в тот день, когда Бо дал тебе адрес своего отца. Через два дня у тебя появилась новая работа. А через месяц ты приводишь на мой день рождения этого таинственного немолодого чувака. Тут не нужен никакой Шерлок Холмс, Чарли.

Я опускаю голову и потираю лоб.

– Мама знает?

– Думаю, да.

– Почему вы ничего мне не сказали?

– Ты была счастлива! – оправдывается она. – Я давно не видела тебя такой счастливой.

– Но ведь это было нехорошо – встречаться с отцом моего бывшего парня?

Она наклоняет свою синеволосую голову и добавляет:

– Ты хочешь сказать, что подумают об этом люди? Это скорее их проблема.

Я невольно усмехаюсь.

– Туше, Смурф. Но Бо узнал, и это стало нашей проблемой.

– Вы с ним… расстались? – спрашивает она.

Я серьезно киваю.

– Но дело было не только в Бо. Все… гораздо сложнее.

– Выкладывай. Я уже не маленькая.

Я снова смеюсь.

– Хорошо… вот версия для детей младше тринадцати лет.

Софи морщит нос, демонстрируя свое «фи».

– Да, пожалуйста.

С натянутой улыбкой я рассказываю ей все. Как Эмерсон всегда был главным. Как я, чтобы быть с ним, полностью изменила себя. Как я делала все, чтобы доставить ему удовольствие. И как сильно я на это подсела.

Но вместо того чтобы согласиться со мной или мне посочувствовать, Софи смотрит на меня так, будто хочет что-то сказать.

– Почему ты на меня так смотришь?

– Да так, – говорит она, пожимая плечами. – Просто… я не думаю, что ты изменилась. С моей точки зрения, к тебе просто вернулась уверенность. Он и вправду заставил тебя измениться или же дал тебе возможность быть собой?

У меня в голове сумятица. Я знаю: в каком-то смысле она права, но что-то мешает мне посмотреть на проблему под таким углом. Это напоминает мне о том первом дне, когда я стала «рабыней» Эмерсона, и как он сказал:

– Я хочу, чтобы иногда ты просто была Шарлоттой.