Вскоре они прибыли на аванпост гильдии альпинистов Зестириса 15-го этажа.
“Хорошо, давайте проверим, - сказал Гарольд. - А потом я покажу тебе, почему этот этаж-лучший во всей башне.”
“Да, ты еще не объяснил этого, - сказал Кейси. “Я имею в виду—это место своего рода
“Эй! Кого это ты называешь старожилом!”
“Извини, я хотел сказать, пожилой джентльмен, растущий в старости, как хорошее вино. Теперь ты счастлива?”
Гарольд скрестил руки на груди. “Лучше. Вам нужно научиться больше уважать старших.”
С этими словами Гарольд зашагал к заставе.
Их комнаты были расставлены, и Гарольд снова собрал их всех, хотя на этот раз у него было полотенце на шее.
“Зачем тебе полотенце?” - спросила Сара.
“А, теперь я понимаю, почему этот этаж твой любимый, - усмехнулся Блейк.
“Это мое счастливое полотенце, - сказал Гарольд. “Я всегда беру его с собой, когда иду на этаж-15 горячих источников!”
Десять минут спустя они стояли перед большой баней с бамбуковыми стенами, которые выходили на склон горы.
“Ладно, джентльмены, пошли, - сказал Гарольд. - Дамы, я доверяю вам обоим разобраться во всем с женской стороны.”
Внезапно Макс почувствовал, как по спине пробежала странная дрожь, когда он последовал за Гарольдом и Блейком.
“
* * *
Кейси сидела в горячем источнике напротив Сары.
Она почувствовала головокружение и расслабилась от горячей воды, окружавшей ее кожу.
Ее щеки горели румянцем.
“Не подглядывай, - сказала она Тотошке, который спрятался в соседнем кусте.
За кустарником виднелась бамбуковая изгородь, разделявшая горячие источники между мужским и женским бассейнами.
Сразу за ним был Макс, его кожа блестела в отражении света.—
Она покачала головой, покраснев от своих мыслей, отчего ее щеки стали еще розовее.
“О чем ты думаешь?” Сара хихикнула.
В голове Кейси возник образ Макса без рубашки.
“Ничего, - ответила она и от смущения все больше и больше погружалась в горячий источник. В конце концов, она могла дышать только носом.
“Я знаю, что мы не очень хорошо знаем друг друга, - сказала Сара. - Но я так рада, что у Макса есть такой человек, как ты.”
Кейси поморщилась.
Что это значит?
Кейси осторожно подняла голову из воды.
“Что ты имеешь в виду?”
Сара покраснела. -Прежде чем он покинул внешнее кольцо, все, о чем он говорил, было восхождение на башню. Я так рада, что он нашел кого-то, кто разделил с ним эту страсть. В каком-то смысле я ревную. Вы видели, как он растет как альпинист.”
Была часть Кейси, которой она глубоко стыдилась—та часть, которая заставляла ее хотеть этого.
“Забавно, что ты так говоришь, - сказала Кейси. - Я чувствую, что у вас двоих так много общего, что это полностью стирает год или около того, когда мы с Максом знали друг друга.”
Сара улыбнулась.
“Я бы не была в этом так уверена, - сказала она. - Я вижу, как он улыбается и смотрит на тебя.”
“Действительно?” - сказала Кейси, снова краснея. “Я чувствую, что все, что он видит во мне, это воинственный компаньон. Сразись со мной с этим чудовищем. Тренируйся здесь со мной. Спаси это королевство вместе со мной. Иногда мне даже кажется, что он не видит во мне девушку!”
Сара рассмеялась.
“Дай ему время, - сказала она. “Я не могу говорить за него, но я знаю, что с тем детством, которое у нас было, было бы очень трудно открыться кому-либо.”
“Кажется, у тебя все в порядке, - сказала Кейси.
“Да,” улыбнулась Сара. - И потом, есть одна классическая вещь, что глупые мальчики не умеют говорить о своих глупых чувствах.”
Две девушки хихикали вместе в горячем источнике.
Кейси тут же поняла, что Макс-не единственный ее друг в этой миссии.
* * *
“Как ты думаешь, о чем они там говорят? - спросил Макс.
Он сидел с Гарольдом и Блейком в тепле горячего источника.
Оба мужчины покраснели от вопроса Макса.
“Я не знаю, - ответил Гарольд, и на его лице появилась озорная улыбка. - Может, и стоит...
Лицо Гарольда стало блудливым и странным, как будто он терял всю свою серьезность и здравый смысл, думая только об одной цели.
“Разве это не против правил?” - сказал Макс. “Я уверен, что все женщины на другой стороне не будут—”
“Если бы они не хотели, чтобы мы видели, - сказал Гарольд, и его лицо с каждой секундой становилось все глупее и глупее, - зачем бы им разделять нас такой непрочной стеной?”