Покров Шута. Двойное отражение (СИ)

А вот мужчина, вместо которого мальчик нарисовал обезображенный, распухший и объеденный труп утопленника, в восторге не был. И пусть не все рисунки были столько мрачными, но… но вот один, к примеру, явно изображал мужчину и женщину в самый интимный их момент. Угу. Такой рисунок кого угодно смутит. Особенно если на рисунке не муж женщины.

Юу даже не удержался и спросил у мальца, кто это такие и что они делают. Неру ответил, что делают они что-то нехорошее, потому что подобные рисунки особенно с голыми людьми никто не любит. И вообще обнажённые люди друг друга щупать не должны, если они не в браке или один из них не доктор. А эти двое брат и сестра.

И рисунок этот он никому не показывал.

Юу кивнул, подтверждая, что такое показывать никому нельзя, и мысленно злорадствуя над тем, кто станет учителем мальчишки. Именно тогда в голову пришла очень коварная мысль. Он понимал тягу к рисованию у мальчика, которому было также грустно, что никто не мог научить рисовать его по-другому. Например, он не умел рисовать находящиеся перед ним предметы, хотел бы рисовать в цвете и был плох в пейзажах. Да и хотел больше знать о единственном занятии, что было ему по душе.

И Канда рассказал о своём учителе. Конечно, насколько Юу успел понять, тот в Ордене сейчас был очень занят, до того что какого-то новичка пытались спихнуть на Мояши-Ноя. Но чем-то же надо было мальчика заманить. А там Неру сам сыграет роль в достижении собственного желания, если будет знать, чего хочет.

Юу лишь показал, чего мальчик может желать, к чему тянуться.

Ничего удивительно, что ребёнок уходил спать, переполненный надеждами на счастливое будущее. Жаль было лишь то, что он умудрился как-то этими планами поделиться с матерью, а Юу не подозревал, связываясь в эту ночь с Мояши и предупреждая, что, скорее всего, завтра объявится с ребёнком.

Зато происходящее в доме видел кое-кто другой.

Кое-кто другой и ждал Юу во тьме домика, когда он почувствовал, что было что-то не ладно, и шагнул внутрь, находя на полу тело Бахит в луже крови. И старого, старого гостя, сидящего на одном из стульев и задумчиво листающего всё те же рисунки мальчишки.

— Я должен сказать привет? Или с возвращением? — улыбнулся Трайд. — Ты совсем не рад меня видеть? Жаль, а я, как только услышал от Роад чудную историю о вашем возвращении, сразу решил заглянуть, поздороваться.

— И заодно убить кого-нибудь.

— Из людей, — уточнил Трайд. — Как же мы Нои без этого?

— Без своего мира же как-то тянете.

Юу совершенно спокойно шагнул вперёд. Трайд не выглядел, как кто-то, кто собирается нападать. Он был слишком спокоен и настроен.

— И где мальчик?

— Наверху. Спит. Правда, без снов. И нет, он не мёртв. Он без сознания. С чего бы мне на него нападать? Чтобы потом выслушивать сначала нотацию, затем Эвана, потом Майтру и ещё всякого, кто будет в настроении?

— Её-то зачем трогать было нужно, раз жаждал встречи? — Юу лишь кивнул на женщину. Надо было убираться отсюда поскорее.

— Много о себе возомнила, — без раздумий ответил Ной, покачивая ногой, закинутой на другую ногу. — И это у нас в крови.

— Убивать людей, — кивнул мечник.

— Ставить их на место. Мы все так делаем. Даже ваш великий и чистый Аллен. Знаешь, как он проводит выходные? Об этом даже Граф не подозревает, как и большинство членов Семьи, хотя могли бы быть поумнее. Но он проводит выходные, убивая людей. Правда, у него там своя философия, он находит законченных отморозков и даёт своей ярости волю. В нас так много ярости. Он никогда не видел Ноя, он часть семьи. И это и его гнев. Наш общий гнев на людей. И даже если со временем он постепенно утихает, что угодно может вновь разжечь его до состояния неконтролируемого стихийного бедствия. Особенно ловко это делаете вы, экзорцисты.

— И у тебя сейчас выходной после долгой рабочей недели? — странно, сейчас надоедливый Ной совсем не раздражал. И убивать его немедленно тоже почти не хотелось. Предыдущие их встречи показали, что Юу нужно придумать что-то получше, если он жаждет победы.

А он даже не думал об этом целых семь лет. Не имел возможности, оставшись вне времени.

— Да и эта женщина. — Трайд пнул носком сапога плечо, — Думаешь, она была милой, доброй и великолепной?

— Я успел с ней познакомиться, — поморщился Юу.

— Да, — усмехнулся Трайд. — с первого взгляда, с ней что-то не так… Она утопила своего ребёнка! А другого всю жизнь презирала за бесполезность. Представляешь? Заслуживала ли она смерти?

— Все, кто живут, заслуживают смерти. Умирают же, — усмехнулся Канда, с особым намёком глядя прямо на Ноя. Тот понимающе кивнул.