Читаем Покуда мы будем жить. Сейчас и в вечности (СИ) полностью

— Да потому что теперь я ни с кем другим не могу, понимаешь?! — он тоже перешел на крик. — С того самого чертового дня я вообще ни о ком, кроме тебя, думать не могу, аж мозги кипят! Ты везде. Появляешься в квартире у Джинни, стоит мне зайти туда, и мне приходится сбегать через заднюю дверь, чтобы не сказать ничего такого. На новой фотографии в маминой гостиной. В плеере — только твоя музыка. Почему я так цепляюсь за тот поцелуй? Потому что вся моя жизнь — теперь только точка, то мгновение, понимаешь? Я не могу думать ни о чем и ни о ком другом, просто не могу. Даже, черт возьми, Кара Делевинь или Кира Найтли мне кажутся теперь едва ли симпатичными, хотя у них волосы всегда идеально уложены и не похожи на гнездо, да и характер, наверняка, куда приятнее твоего, и все равно они — не ты, и я…

Он замолчал, оборвавшись на полуслове. Желтый фонарь замигал, и в его неверном свете две тени на тротуаре, непропорционально длинные, внезапно оказались слишком близко.

— Ну вот, — голос Фреда казался растерянным, — вот ты снова. Целуешь, а потом…

— Потом поцелуй меня сам. И я не убегу.

Фонарь заморгал вновь.

Комментарий к Под фонарем Заявка:

“Джинни напивается, Рон клеит кого-нибудь, а Гермиона целует Фреда. Только чтоб он не умер!!!”

====== Мягкие стены ======

Я и не заметила, как пришел июнь. Просто глянула однажды на календарь — а там уже лето. Через мое окно видно немногое, только кроны двух или трех деревьев, разве по ним поймешь, настал ли новый месяц или еще нет. Особенно в конце весны. Это же не сентябрь, когда клены начинают краснеть при виде осени, а тополя желтеть, словно больны. Нет, нет. Июнь всегда приходит неожиданно.

Подумать только — за много лет этот год стал первым, когда я встретила начало лета — вот так, лежа на постели, а не сражаясь за собственную жизнь в перерывах между подготовкой к экзаменам. Странно. Пожалуй, мне даже нравится это: суета осталась где-то далеко, и все, что меня волнует сейчас, так это тени деревьев, которые плавают по белым стенам моей комнаты. Серое на белом. Красиво. Никогда раньше не замечала всю прелесть такой гаммы. Всегда, сколько я себя помню, меня тянуло к ярким цветам: дома у меня были самые безумные пижамы и заколки, расписание было вечно изукрашено фломастерами, а кот, мой милый, мой ласковый Глотик, был похож больше на всполохи огня, нежели на зверя. Не знала, что когда-нибудь я начну видеть прелесть в покачивающихся серых линиях ветвей на белом фоне: минимализм никогда не прельщал меня, помнится, в школе мне говорили даже, что… Черт, никак не могу вспомнить. Странно. Со сна, что ли?

По коридору кто-то быстро прошел. Прислушиваюсь, гадая, кто бы это мог быть, но подниматься так лень… Не хочется вставать с кровати.

Июнь — это месяц, когда ветер становится теплым. Никогда не замечала этого, но вчера, когда я точно так же лежала на кровати утром, я вдруг почувствовала, как в окно ворвались его порывы, как они растрепали мои волосы и заставили задрожать листы календаря на стене. Вопреки обыкновению, мне не захотелось тут же захлопнуть раму. Напротив — я скинула одеяло в самые ноги и села, зажмурившись, впитывая кожей каждую частичку неуловимого летнего бриза. Мне на секунду почудилось, что я где-то на море. Мы всегда хотели поехать к нему: помнится, летом два года назад мы долго-долго сидели вдвоем по вечерам, обсуждая и споря, куда именно нам направиться, что нужно взять с собой, что надо сделать во время поездки… Думается мне, что эти разговоры и планы доставляли нам едва ли не больше удовольствия, чем могло доставить само путешествие. На чердаке Норы, в той его части, куда через слуховое окно падали солнечные лучи, мы прибили кусок фанеры и сделали что-то вроде доски, куда прикрепляли бумажки с идеями, картами, планами. Меня всегда смешило, какой контраст составляли наши записи: мои были сделаны цветными чернилами аккуратным почерком, в то время как заметки Фреда больше напоминали врачебные выписки. Я всегда с трудом разбирала, что он писал там.

Меня всегда тянуло к ярким цветам. Неудивительно, что меня тянуло к Фреду Уизли.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сломанная кукла (СИ)
Сломанная кукла (СИ)

- Не отдавай меня им. Пожалуйста! - умоляю шепотом. Взгляд у него... Волчий! На лице шрам, щетина. Он пугает меня. Но лучше пусть будет он, чем вернуться туда, откуда я с таким трудом убежала! Она - девочка в бегах, нуждающаяся в помощи. Он - бывший спецназовец с посттравматическим. Сможет ли она довериться? Поможет ли он или вернет в руки тех, от кого она бежала? Остросюжетка Героиня в беде, девочка тонкая, но упёртая и со стержнем. Поломанная, но новая конструкция вполне функциональна. Герой - брутальный, суровый, слегка отмороженный. Оба с нелегким прошлым. А еще у нас будет маньяк, гендерная интрига для героя, марш-бросок, мужской коллектив, волкособ с дурным характером, балет, секс и жестокие сцены. Коммы временно закрыты из-за спойлеров:)

Лилиана Лаврова , Янка Рам

Современные любовные романы / Самиздат, сетевая литература / Романы
Измена. Ты меня не найдешь
Измена. Ты меня не найдешь

Тарелка со звоном выпала из моих рук. Кольцов зашёл на кухню и мрачно посмотрел на меня. Сколько боли было в его взгляде, но я знала что всё.- Я не знала про твоего брата! – тихо произнесла я, словно сердцем чувствуя, что это конец.Дима устало вздохнул.- Тай всё, наверное!От его всё, наверное, такая боль по груди прошлась. Как это всё? А я, как же…. Как дети….- А как девочки?Дима сел на кухонный диванчик и устало подпёр руками голову. Ему тоже было больно, но мы оба понимали, что это конец.- Всё?Дима смотрит на меня и резко встаёт.- Всё, Тай! Прости!Он так быстро выходит, что у меня даже сил нет бежать за ним. Просто ноги подкашиваются, пол из-под ног уходит, и я медленно на него опускаюсь. Всё. Теперь это точно конец. Мы разошлись навсегда и вместе больше мы не сможем быть никогда.

Анастасия Леманн

Современные любовные романы / Романы / Романы про измену