Покупатели мечты

Решившись на редкий по своей трогательности жест, он подошел к Мэру и Краснобаю и надолго обнял их. У Бартоломеу и Барнабе действительно не было семьи, пока они не встретили нас. Они растаяли от такой нежности. Фелипе припал своей грудью к их груди. Он был уверен, что ничто и никто не заставит его отказаться от смерти, но встреча с двумя очарованными жизнью сумасшедшими, которые торпедировали его убеждения, все изменила.

За объятиями последовали поцелуи. Все трое плакали. Слезы и кровь смешивались, как чернила для написания новой жизни. Я впервые видел, как чужие люди плакали и целовались, и это явление переходило границы всякой логики, ибо оно не было предусмотрено учебниками социологии и психологии, но, возможно, было описано в учебнике Продавца Грез.

Сразу же после этого Разрушитель добрался до профессора Журемы, обнял ее и поцеловал таким же образом.

— Спасибо за оплеухи, бабушка.

Профессор Журема тоже стояла с глазами, полными слез. Она почувствовала, что ради подобных событий стоило следовать за незнакомым и загадочным человеком. Ей уже доводилось блистать в зале студенческой аудитории; теперь пожилая женщина с испещренным морщинами лицом, даже зная, что ей недолго оставалось жить, блистала в социальном театре. Она стала продавщицей грез, чего она всегда желала.

Бартоломеу и Барнабе, применяя такую стратегию, чтобы спасти самоубийц с моста президента Кеннеди, получали оплеухи, а порой и настоящие побои. Цена была высока. Дважды им приходилось госпитализироваться. Трижды у них были переломы.

После того как Фелипе попросил у них прощения, наступила моя очередь сделать то же самое.

— Простите меня за то, что я вас осуждал.

Краснобай на этот раз пощадил меня.

— Я бы поступил так же, если бы был на вашем месте, — заявил он и, повернувшись к Фелипе, попросил у него прощения: — Простите меня за то, что я вывел вас из себя. И, непочтительный, он пошутил: — Я уже был похоронен, а вы меня едва не отправили на кладбище.

Мы улыбнулись. Мэр поправил себя:

— Вы искривили мне рот, дорогой мой. Мне теперь придется час не жевать.

Обстановка была настолько располагающей, что Фелипе рассказал о некоторых причинах своего отчаяния.

— Я — боксер-профессионал. Меня наказали на шесть месяцев за употребление медикамента, считающегося допингом. Меня уничтожила пресса. Отец, мой большой друг, страшно переживал весь этот ужас и умер от скоротечного инфаркта через два месяца после того, как меня наказали. Неделю назад я собирался жениться, но потерял почти все свои деньги в акциях на бирже ценных бумаг. Я потерял мои деньги и мою невесту…

Когда Краснобай уже собрался пошутить, сказав, что он действительно запутался, на сцене, к счастью, появился Учитель. Он присутствовал там с самого начала, но предоставил возможность безымянным действовать. Услышав, что Фелипе стал рассказывать о своих горестях, он участливо заговорил с ним:

— Сын мой, у всех людей есть по сорок шесть хромосом в клетках, но у нас есть принципиальные различия в способности сопротивляться неприятностям. Нам необходимо поднять уровень сопротивляемости, поскольку ни над кем нет безоблачного неба. — Затем он поразил своих учеников, а меня в особенности, своим признанием: — Однажды я стоял на вершине моста, находясь на высшей точке безысходности. Я не хотел умирать, но у меня не было духу жить дальше. Я был в отчаянии. Я встретил двух молодых людей, сидящих скрестив ноги, которые провоцировали и оскорбляли меня в момент моего кризиса. Им только осталось разбить у меня на голове литровую бутылку виски, которую они держали.

Бартоломеу и Барнабе не могли в это поверить. Они не знали, что Учитель был одним из тех, кому они помогли. Поскольку эти бродяги часто бывали пьяными, они не помнили людей, которым спасли жизнь. Я был ошарашен и задался вопросом: «Неужели эти двое поспособствовали желанию Учителя продавать грезы? Может ли ученик учить учителя? Может ли пациент вылечить врача?»

— После эмоционального шока, который они мне устроили, я уединился и глубоко задумался. Задумался настолько, что понял: неудачи являются привилегией живых, а преодолевать их является привилегией мудрых.

Некоторые люди из толпы обратили внимание на эти слова. Внезапно Учитель начал аплодировать Фелипе, Бартоломеу, Барнабе и профессору Журеме. И толпа почтительно присоединилась к нему. Однако аплодисменты были опасны для Мэра. Его биполярные нервные окончания вошли в политический экстаз. Будучи травмированным, он оперся на того, кто находился рядом, и произнес короткую речь.

— Большое спасибо, великолепная и досточтимая публика, — сказал он тягучим голосом, как будто бы был нетрезв. — Голосуйте за меня на этих выборах.

Три человека поддерживали его массивное тело.

Один любопытный, зная, что в этом году нет выборов, поинтересовался:

— Кандидатом в какой выборный орган вы являетесь?

Краснобай поспешил ответить вместо товарища:

— По поручению самого большого сумасшедшего этого глобального сумасшедшего дома. — И он развел руками, показывая на город.