Поле Куликово (СИ)

-К оружию, нукеры! - заревел сотник, вскакивая, но его воины бежали к лошадям, кормившимся посреди поляны. На месте остались двое: Орка и ещё один, только что вышедший из балагана - он стоял на коленях, сжимая руками сулицу, пробившую его насквозь со спины. Среди удирающих тоже были подбитые стрелами: один падал и вскакивал, другой семенил, согнувшись, вырывая из бока окровавленную тростину. Свистя, ревя, улюлюкая, из леса выбегали мужики в лохматых шапках с длинными топорами в руках. Их показалось так много, что ордынский сотник ощутил небывалую прыть, перемахнул костёр и кинулся вслед за нукерами. Кони были близко - только бы ухватиться за луку седла! Вдруг рявкнул медведь, и кони кочевников метнулись от них к озерцу, храпя и брыкаясь на скаку. Сотник запутался в траве, упал и увидел мельком, как кто-то широкий, бородатый, настигнув ближнего нукера, ударил его топором по шлему... Оставшиеся без лошадей степняки начали выхватывать мечи, с визгом кидались навстречу преследователям. И тут лишь Куремса заметил, что врагов меньше, чем его нукеров. Вскочив, он с криком выбросил меч в грудь набегающего человека с поднятым топором, враг шарахнулся в сторону, оступился, забыв про топор в своих руках, Куремса увидел близко испуганное безусое лицо и вонзил остриё меча в горло. Раздался крик:

-Круши орду! Бей грабёжников! Руби нечисть!

Сотник оборотился на голос. В десяти шагах от него воин с сабельным шрамом на лице, одетый в железную броню, рубился мечом с двумя нукерами. Куремса бросился помогать своим и пожалел, что не побежал в лес - один из степняков стоял, шатаясь, ловя отрубленную кисть правой руки, висящую на красной жилке, и поливая землю кровавой струёй, второй пытался поднырнуть под меч русского, чтобы обезножить его коварным ударом, да так и остался на корточках с разваленной надвое головой. Русский обернулся к сотнику, Куремса увидел его налитые кровью глаза, остановился как бы на зыбком мостике - дунь сейчас ветерок, и он упадёт: в глазах русского была его смерть.

-Ну, вражина, ча стал?

Куремса швырнул меч на землю, прыгнул в куст и, пригибаясь и петляя, кинулся к лесу. Кто-то из кустов кинулся ему наперерез, от подножки Куремса ударился о землю животом и грудью, задохнулся и не смог даже сопротивляться, когда ему заламывали и связывали руки. Потом поставили на ноги, накинули на шею аркан и потащили к костру. Куремсу шатало. Русский мёд коварен - он не сразу пьянит.

Девки ревели, хватая за полы мужиков, ещё не пришедших в себя после сечи. Развязанный парень с подростками помогал перебраться к костру старому пастуху. Победители натащили кучу трофейного оружия, сюда же принесли заколотого сотником парня. Хромой мужик со зверским лицом оттаскивал раненого в ноги десятника на край поляны. Рыжебородый воин в кольчуге сокрушался над убитыми:

-Эх ты, Овсюха! Чего остолбенел, когда рубить надо? Догнал вражину - по башке ево, и делу конец! Нет - стал, будто повязанный, сам же на меч налетел.

-Ох, дядька Иван, непростое дело человека срубить, - пожаловался молодой мужик. - Я ноне двоих зашиб, а руки-то вон досе дрожат.

-Это - рази человек? - Окольчуженный витязь зыркнул на пленного злыми глазами. - Однако, лихо, мужики. В шестером чёртову дюжину, почитай, упокоили.

-Пятерых-то мы стрелами да сулицами добыли, остальные и ослабли от страха, - сказал подошедший Роман. - В другой раз этак не выйдет.

-Пожалуй што, - согласился Копыто.

Из крайнего балагана послышался плач девок. Один из мужиков хотел войти туда, но его не впустили.

-Чего у них там? - спросил Копыто.

Подростки и парень отвели глаза, а дед, сидевший у костра с перевязанной ногой, ответил:

-Да што - Марью снасильничали.

-И этот? - Воин кивнул на пленного.

-Этот - первый.

Копыто шагнул к сотнику. Куремса не носил знака, но бывший разведчик угадал в нём начальника.

-Ты - кто? - спросил по-татарски.

Куремса выпятил грудь:

-Я - начальник сотни. Мой покровитель - великий эмир Таврии оглан Кутлабуга.

-Вон даже как! Где - твоя сотня?

Куремса уже не верил, что его убьют. Сотниками дорожат и враги, особенно когда они - в чести у эмиров.

-Моя сотня делает, что ей велено.

-Понятно: жгёт, режет и насильничает.

-Ванюша, - окликнул Роман. Из балагана вышли девки, среди них стояла Марья, бледная, с искусанными в кровь губами.

-Вот он, твой обидчик, Марья! - сказал воин. - Приказывай: што делать с ним?

Девушка глянула на сотника, закрыла лицо руками и опустилась на землю.

-О-ох, мама, как мне теперь жить?

-Никита! - позвал воин парня-пастуха. - Ты всё видел, Никита. Нынче ты один из нас не пролил вражьей крови. Должен пролить - не дай Бог, ослабнет рука в бою, как у Овсея. Возьми топор.

Парень оглянулся, веснушки выступили на его побледневшем лице. Один из мужиков сунул ему в руки своё оружие. Куремса понял. Его смуглое лицо покрылось каплями пота, он залепетал:

-Яман...