Поле Куликово (СИ)

Прошёл час. Металлический звон спугнул дрёму Куремсы и он вскочил. Молодой воин выкладывал из мешка кузнечную снасть. Сотник стал перебирать молотки, клещи и обжимы, тиски, напильники, бородки, зубила и подбойники, щёлкал языком. Русы - великие мастера в железном деле, равных им нет в окрестных землях. Родич в далёком степном улусе просил Куремсу добыть при случае русскую кузнечную снасть, и вот она - в руках. Возить её тяжело, но как не уважить богатого родича, который ведёт дела с купцами из Сурожа и Кафы, а в обмен за кузнечный инструмент сулил отару рунных овец и двух верблюжат?

-Сложи обратно в мешок и навьючь на свою лошадь!

В дальнем углу подворья шла запрещённая игра в кости, но Куремса делал вид, что не замечает.

-Наян, - окликнул один из десятников, - не пора ли нам погреться от урусутских изб?

-Подожди холодов, Сондуг. - Куремса ухмыльнулся. - Не забывай: нам ещё возвращаться.

Куремсу не зря учили в Орде грабёжным хитростям. Если войско пойдёт обратно тем же путём, можно добрать то, что ускользнёт из рук теперь. Надо выжигать мелкие деревни, оставляя кое-где большие сёла. В холодное время эти опустевшие сёла станут приманкой для попрятавшихся урусов, особенно для женщин с детьми. Набьются в избы и уж тогда-то Куремса постарается ворваться сюда первым.

Десятник прискакал часа через два.

-Наян! Мы нашли след стада - это большое стадо коров, овец и коз, которых урусы угнали в лес.

-Я велел тебе искать урусов, а не их коров и коз!

-Но следы телег разбегаются по всем тропам. Скотом урусы дорожат, со стадом ушло много людей, есть большие следы и маленькие. Мужики - там, где - их коровы.

-Ты - не так глуп, Орка, как я думал. Возьмём десяток воинов и посмотрим, куда приведут твои коровы.

Куремса приказал старшему десятнику оставить в селе пяток всадников, остальных разослать по дорогам и тропам, чтобы разграбить и выжечь деревни, какие остались.

Хитрость пастухов, прогнавших стадо через пастбище, не обманула старого ордынского волка. Встретив сотника у начала коровьей тропы, уводящей в дубраву по берегу большого озера, он протянул ему свежесломленную хворостину. Сморщенное лицо разведчика не выражало ни удовольствия, ни сомнения, в узких щелочках глаз отражались деревья. В кожаной безрукавке шерстью наружу и лохматой островерхой шапке, в крепких дерюжных шароварах и сыромятных сапогах без шпор, вооружённый лишь луком, ножом и топором, сунутым за пояс, он был неприметен и в лесу, и в поле, мог по виду сойти и за степняка, и за жителя лесной стороны.

-Ступай вперёд!