Поле Куликово (СИ)

Нажевав еды, мальчишка завернул её в клочок рединки, сунул соску братишке в рот, и тот зачмокал.

Найдёнышей оставлять было нельзя. Копыто решил изменить свой путь и до выхода на серпуховской тракт побывать у пастухов, чтобы оставить им ребятишек.

Удача полюбила сотника Куремсу с тех пор, как могущественный эмир Крыма и всей Таврии темник Кутлабуга приметил его. Не щадя себя и своих воинов, бросался Куремса исполнять приказы Кутлабуги ещё в те годы, когда темник был тысячником, а Куремса только начал командовать десятком. Во всех походах под знамёнами Мамая Куремса приказывал своим воинам выкладывать на смотрах военную добычу вплоть до медного пула и железной пуговицы, чтобы начальник мог отобрать нужную долю для себя и повелителя, дарил начальнику полонённых девственниц и здоровых мальчиков, за которых в крымских городах платят звонким металлом, дорогим оружием, роскошной утварью и одеждой. Заметил Кутлабуга преданность и бескорыстие Куремсы, приблизил к себе и оставил в Крыму, когда оберегал родовой улус Мамая во время его похода на Москву. Степные звери и птицы давно уже растащили кости многих славнейших воинов, с которыми Куремса ещё три года назад не мечтал и поравняться, а он, тридцатилетний сотник, теперь - в такой чести, что и сорокалетние десятники готовы чистить его лошадей. Вчера поздно вечером Кутлабуга послал Куремсу разграбить большое село недалеко от московской дороги.

Участвовать в нынешнем походе - великая удача. Правда, идти скрытно, почти не отдыхая неделями, теснясь у редких огней в часы привалов, было тяжело. Зато теперь нигде и намёка нет на сильное вражеское войско - крымчаки видели только сигнальные дымы русских дозоров, - а обозы тумена уже полнятся рабами и хлебом, мехами и тканями, воском и мёдом, в сумах воинов позванивают серебряные мониста, браслеты, перстни и серьги, сорванные с русских красавиц, драгоценные оклады с икон и церковных книг, чеканенные московские рубли и денги, украшения и утварь из разграбленных теремов бояр.

Велик - хан Тохтамыш. Не то, что враг - свои-то не знали до последнего часа, куда направляет он коней. Слышно, великий князь Дмитрий бежал в северные непроходимые леса, его столица со всеми сокровищами осталась без защиты, а крымский тумен идёт впереди войска - то-то будет пожива! Значит, и Кутлабуга выкладывает перед ханом добычу до последней денги, иначе разве хан пустил бы его первым? Надо уметь угождать владыкам. Куремса всегда потешался над теми, кто, добыв первую беличью шкурку в походе, норовил запрятать её в штаны. Своих он порол за такую глупость.

Полусотня ворвалась в село на заре, когда люди ещё не разбрелись по работам. С визгом и завыванием лохматые всадники промчались по улице и в удивлении смолкли, удерживая лошадей: село стояло пустое. Распахнуты ворота подворий, зияет растворённой дверью церковь, посреди улицы задрал оглоблю опрокинутый рыдван, но нигде - ни звука, даже собаки не брешут, и ни один дымок не курится над избой.

-Бежали, шайтаны! - выругался сотник. Он спрыгнул с седла, покачиваясь на кривых ногах, вошёл на подворье большого дома, потянул носом запах остывшей крови - недавно здесь резали скотину, - отбросил ногой с пути старый хомут, рванул незапертую дверь. В сумрачной пустоте избы всплакнула половица, кто-то метнулся от печки, заставив сотника схватиться за оружие. Он выругался, услышав шорох кошки, нырнувшей в подполье. Голые стены, голые столы и лавки, раскрытые пустые сундуки. Сотник выбежал на двор, охваченный яростью. Воины шныряли в клетях и пустом хлеву, протыкали соломенные кучи заершёнными щупами, искали в огороде свежие покопы. Из погребов выволакивали кадки с соленьями, лагунки и кувшины с деревенским питьём. Село и вправду было большое, застроенное добрыми избами. В таких бывает много ценного имущества, здоровых детей, крепких юношей, мастеровитых мужиков, молодых женщин и девок. Куремса чувствовал себя обворованным.

-Искать следы! - рявкнул он в лицо оказавшемуся перед ним десятнику. - Надо переловить избяных тарбаганов, они - близко.

Десятник сказал:

-Старый харабарчи говорит: уже день и ночь, как люди ушли отсюда. Они, наверное, - теперь в Москве.

Куремса видел, что село оставлено не два часа назад - собаки разбрелись и не охраняли свои дворы, - но поблизости не было другого большого селения, а подальше рыщут такие же добытчики. Как явиться на глаза эмиру без подношений?

-Ищите следы! - Сотник затопал ногами. - Землю носами изройте, а следы найдите!

Куремса бросился на травку подворья и закрыл усталые после бессонной ночи глаза. Одни воины продолжали обшаривать постройки, другие, повалив плетень, загоняли коней в огород, третьи опорожняли турсуки с водой и наливали в них русское хмельное питьё. Куремса предупредил, не открывая глаз:

-Кто хлебнёт вина или мёда, утоплю в первом болоте.