Поле Куликово (СИ)

Четыре сотни степняков, переплыв реку с двух сторон от Кремля, съехались на пепелище Посада в одном перестреле от стены, от них отделилась группа с золотобронным воином в центре - о чём-то совещалась. Москвитяне, заполонившие стену, взирали на незваных гостей с Дикого Поля, на их гривастых низеньких лошадей, на цветные значки, трепещущие на длинных пиках, на бунчуки с кистями шёлка и серебра. Серое дымное небо стояло над Кремлём, из-под копыт толкущихся лошадей вился чёрно-седой прах и повисал в воздухе, и всадники словно плавали в нём. Адам стоял рядом с Вавилой между каменными зубцами, слева от Фроловской башни, не отрывал взгляда от врагов. Остей уважил его просьбу - возглавить сотню суконников на стене. Суконная сотня составляла в Москве влиятельный цех купцов и ремесленников, пользовалась особыми привилегиями. Дорожа своим именем и расположением государя, почти вся эта сотня осталась в городе и в смутные дни, наряду с кузнечанами, бронниками, гончарами и кожевниками, стала мощной силой порядка. Суконникам, усиленным отрядами других слобожан, была доверена важнейшая часть стены со стороны Посада. Слева от них стояли кузнечане, справа - бронники.

-Эко, дьяволы, разлопотались! - пробасил Гришка Бычара, поднявшийся наверх, поскольку воротники остались без дела. - Хошь бы нам чего сказали.

-Успеем - наговоримся.

Мальчишка, пробравшись под ногами взрослых, просунулся между зубцами и, повиснув над рвом, закричал:

-Эй, кумысники, ступай сюда, свиное ухо дам на закуску!

-Я те дам! - ополченец ухватил его за штаны. - Брысь отсюдова, не то без уха оставлю!

По команде десятника мальчишек стали хватать и спроваживать вниз по приставной лестнице. Адам хотел спровадить и знакомых девиц из княжеского терема, но за них попросили воротники, только что опроставшие корзину пирогов. Вступился и Вавила:

-Пущай посмотрят. Анюта, может, знакомых приметит.

Мурзы, наконец, закончили совещание и четверо рысью направились к стене. Среди четвёрки выделялись тот же в золочёной броне и широколицый, с бычьей шеей воин в стальной мисюрке с орлиным пером. Из-под его серо-зелёного халата поблёскивало оплечье байданы. Он первым подъехал ко рву так, что можно было рассмотреть нестарое лицо с отвислыми усами. Задрав голову, обежал взглядом стоящих между зубцами, ни на ком не задержался и по-русски, почти не искажая слов, заговорил:

-Я - тысячник Шихомат, шурин великого хана Тохтамыша - вашего царя. Есть ли в Москве великий князь Дмитрий?

Стало тихо на стене, люди пытались расслышать мурзу. Адам почувствовал: на него смотрят, и придвинулся к стрельнице.

-Великого князя Донского нет в Москве.

-Кто есть из великих бояр князя Дмитрия?

Адам замялся, и тут пушкарь Беско крикнул:

-Я - самый великий здеся! Чё ты хочешь, мурза?

Народ засмеялся, тысячник снова обратился к Адаму:

-Почто молчишь? Где - ваш воевода?

-Я - воевода. Говори мне.

Мурза казался озадаченным, перекинулся словом со своими и поднял голову:

-Почто сгорел город? Почто мосты сожжены? Почто заперты ворота детинца? Разве вам - неведомо, что уже близко ваш повелитель - великий хан Тохтамыш? Почто не высылаете бояр и попов для почётной встречи?

-Вот это - новость! - удивился Адам. - А мы тут сидим, ничего не ведая. За што ж нам - этакая честь от хана?

Народ загудел, засмеялся и смолк - по знаку одного из наянов с десяток степняков помчались ко рву.

-Я сказал тебе, боярин. Вели отпереть ворота, готовьте посольство для встречи и дары.

-Много ль подарков надобно? Сколько людей идёт с вашим ханом?

-Свита при нём - небольшая. Мы посланы проверить дорогу. Спеши, боярин. За послушание хан Тохтамыш пожалует бояр и церкви тарханами, чёрных людей - пашнями, лесами и водами, а также ремёслами, коими они владеют.

-Эва! Моё и мне же посулили! - крикнул Беско. - Ловки!

-Знаем ваши милости!

-Клеймо - на голяшку, колодку - на ногу, рогатку - на шею.

-Да бич в придачу.

-А детей - в мешок, девок и баб - на подстилку, старух и стариков - собакам на корм.

-Тихо, мужики! - урезонил Адам. - Слышь, мурза? Мы оттого сидим взаперти, што запоры наших ворот заржавели. Хоть помирай тут. Может, ты оттоль попробуешь, снаружи?

-Лбом! - рявкнул Бычара, вызвав смех.

Тысячник, видно, собирался продолжить увещевания, но к нему подъехал воин в золочёной броне, быстро и резко заговорил. Адам спросил Вавилу:

-Ты понимаешь?

-Ага. Он говорит: мы-де издеваемся над ними и пора показать нам плеть. Как бы не влетело от князя за этакой разговор?

-Што, Остей им ворота отворит?

-Эй, боярин! - крикнул ханский тысячник. - Ты слышал моё слово. Коли не исполнишь, Москва за то головой ответит!

Отстранив Вавилу, рядом с Адамом встал Олекса. Он был в чёрном панцире и блестящем остроконечном шлеме с откинутой личиной. Не дождался витязь княжеского приказа потрепать Орду и не вытерпел, поднялся на стену:

-Слушай меня, мурза, и передай хану. Московские ворота для него закрыты. Ежели не хотите лоб себе разбить - ступайте подобру.

-А за дарами не постоим, - добавил Адам. - По бедности хана Москва готова дать ему откуп - пусть назовёт условия.