Полет дикого гуся. Изыскания в области мифологии

В Индии аналогом бога, сидящего у подножия древа жизни и дарящего лунный эликсир, является Шива. А в VI в. до н. э. принц Сиддхартха, медитируя, перенесся к подножию мирового древа и именно там достиг просветления. Подобно этому в античных мистериальных культах цель всякого посвященного – осознать собственную божественность. Вот какие слова написаны на золотой табличке орфиков, относящейся к 300 г. до н. э.: «Будь счастлив и благословен, из смертного станешь богом»¹⁵. Апулей в заключительной части «Золотого осла» с благословения богини Исиды превращается в подобие бога: «В правой руке я держал ярко горящий факел; голову мою окружал великолепный венок из листьев ослепительно прекрасной пальмы, расходившихся в виде лучей. Вдруг завеса отдернулась и, разукрашенный наподобие Солнца, словно воздвигнутая статуя, оказался я пред взорами народа»¹⁶.

Рис. 16. Владыка Древа Жизни. Шумер, 2500 до н. э.

Рис. 17. Сад бессмертия. Вавилон, 1750–1550 до н. э.

Рис. 18. Владыка и владычица древа. Шумер, 2500 до н. э.

Кельтам и германцам также был известен напиток бессмертия (санскр. amṛta, греч. αμβροσία). Óдин (Вотан) пожертвовал глазом ради глотка из источника мудрости, охраняемого великаном Мимиром у подножия мирового ясеня Иггдрасиля. В небесных чертогах Валгаллы погибший в бою герой выпивает мед, поднесенный ему валькириями, и возрождается к жизни. Подобным образом кельтский бог моря Мананнан в своем подводном дворце подавал своим гостям эль, дарующий бессмертие. Напоследок я привожу слова песни-заклинания легендарного ирландского барда Амергина, вкусившего эликсира бессмертия:

…вихрь в далеком море Я
волны бьются в берег Я
гром прибоя это Я
бык семи сражений Я
бык утеса это Я
капля росная это Я
я прекрасный это Я
вепрь могучий это Я
Он в заливе это Я
озеро в долине Я
слово Бога это Я
пламя песни это Я
возглавляю войско Я
бог главы горящей Я…¹⁷

Религии соотношения

Помимо вышеописанного способа переживания всеобщей и индивидуальной божественной природы, названного мной мифологическим отождествлением, существует принципиально другая система верований, зародившаяся в рамках библейской традиции. Как все мы прекрасно знаем, бог Яхве проклинает змея в райском саду (см. рис. 18), а вместе с ним и всю земную юдоль, которую, как ему кажется, он сам и создал. Бог – создатель мира, следовательно, Творец и Творение – не одно и то же, они онтологически различны. В результате переживание тождественности с богом и реальностью в системе, подобной этой, рассматривается, как начало начал всякой ереси и карается смертью. Теперь a соотносится с х, и формула принимает вид:

a R x

Посредником в таких отношениях становится закрытая социальная группа.

Возьмем, например, иудаизм: Бог дарует завет одному из кочевых семитских племен. Чтобы поддерживать отношения с Богом, надо родиться одним из представителей этого избранного народа и соблюдать все священные предписания. Иного пути не существует.

Сравним с христианством: Иисус Христос – единственный сын Бога, одновременно и Бог, и Человек. Христиане считают это чудом, в то время как в ранее описанной модели a ≠= x в каждом из нас присутствует и человеческое, и божественное. Надо лишь пробудиться, осознать эту истину, и дальше жить подобно Будде (буквально – «пробудившийся»). Согласно христианскому учению, никто, кроме Христа, не может сказать «Я и Отец – одно» (Ин. 10:30), потому что «никто не приходит к Отцу, как только чрез Меня» (Ин. 14:6). Через человечность Христа мы связаны с ним, через его Божественность мы можем прийти к Богу. Таким образом, он – наш единственный путь к спасению. С тех пор как милосердный, и одновременно гневный Яхве был оскорблен поступком Адама, все мы наследуем первородный грех. Во Христе сам Бог стал человеком. Приняв смерть на кресте, Иисус искупил грех человечества перед Отцом. Тем не менее ни один человек не может приобщиться к этому искуплению кроме как через церковь, основанную апостолом Петром около 30 г. н. э.

В эпоху раннего Средневековья мифологизированный образ Креста слился с образом древа жизни, запретного древа из райского сада. Распятый Иисус стал отождествляться с плодом, Его кровь – с амброзией. В дальнейшем жертва святой мессы интерпретировалась как повторение христовой жертвы. С ее помощью Христос-Искупитель дарует верующим свою милость. Если соотнести это с образом закрытых ворот и стража-херувима с мечом в руках, то Иисус оказывается Прометеем, миновавшим грозного стража и открывшим человечеству дорогу к вечной жизни. Вот слова хвалебной песни, исполняемой во время обряда святого причастия: