Полет цикады

В стороне, среди остовов сгоревших деревьев, что тянули к небу искореженные, изуродованные ветки, царило оживление.

Эйр не решился тратить столь необходимую для поисков рабочую силу. И просто позвал мага. Тот достал из сумки какие-то мешочки, наполненные разными порошками, и вскоре на черной земле появились разноцветные пятна. Не боясь окончательно испачкать и без того перемазанную одежду, полукровка уселся посередине получившейся абстракции и закрыл глаза. Стоящие вокруг инкубы застыли, боясь неловким движением сбить его концентрацию.

На лбу мага проступила испарина. Кожа заблестела, и вскоре покрылась капельками пота. Они росли и, потяжелев, устремлялись вниз, прочерчивая дорожку на пыльном лице. Маг не утирался — все его силы уходили на то, чтобы пробить защиту Храма. Извечную. Мощную. Божественную.

— Нет, — наконец выдохнул он. — Не могу! Нужна жертва Лилит, чтобы... — И он осекся, к чему-то прислушиваясь. — Музыка? Отойдите! Быстро!!!

И сам первым бросился прочь.

Земля, на которой он только что сидел, вспучилась, набухла пузырем, пошла трещинами и... взорвалась. В пыли и пепле наружу вырвалось что-то большое и рухнуло рядом с провалом. Кровь смешалась с грязью, и сил вернутся у демона не осталось.

— С дороги! — Анна оттолкнула прикрывших её рорагов.

— Наири, не подходите! Это Тассан...

— Так займитесь им! Где все лекари?

Гибкий мужчина выскользнул из-за её спины и склонился над раненым:

— Наири, я не целитель. Но могу попробовать остановить кровь и вправить кости. Все же акупунктура...

— Так займись, — Анна не удостоила обоих Тассанов даже взглядом. Все её внимание занимал провал. Эйр уже обвязывался веревками, чтобы спуститься в холодное нутро земли.

31

— Не стоит, — Лартих преградил ей путь.

Привеченный шумом, он вышел из своей палатки и увидел, как Наири чуть не самолично пытается нырнуть в яму.

— Но...

— Это точно — Тассан? Да даже, если и он, напомнить, почему он оказался в храмовой тюрьме? Наири, признаю: вы очень милосердна. У меня бы он заключением не отделался.

Анна не слушала. Вид Эйра, спускающегося в неизвестность, на мгновение заглушил даже беспокойство за ребенка. Но подойти, ободрить ей не позволили. Но и метаться, сходя с ума от неизвестности, она не могла. И, оттолкнув преграждающих путь рорагов, кинулась к Тассану:

— Очись! Да очнись же!

Демон услышал. Веки разомкнулись и тусклый взгляд нашел Наири:

— Кьет... внизу...

— Что?

Но Тассан уже снова потерял сознание.

Теперь удержать Анну не могла и целая армия. Она побежала к провалу и крикнула вниз, в темноту, в которой еще ощущалось движение:

— Кьет в темнице!

Эйр не ответил. Но трос стал разматываться быстрее.

— Отправьте туда еще кого-нибудь! Нет, я сама... сама пойду!

Её едва оттащили. Тайкан, оценив ситуацию, взялся за конец веревки:

— Хон, остаешься за главного! С госпожи глаз не спускать. Ваше величество! — легкий наклон головы... и рораг скрылся в провале.

Вскоре из глубины донесся ликующий вопль. Маг, уже почти терявший сознание от попыток удержать связь, вскинулся:

— Нашли! — и растянулся на траве, восстанавливая дыхание.

Напряжение, делающее воздух густым, отступило. Анна пошатнулась и упала бы, не подставь Хон руку. Вокруг послышались голоса — из них исчезла обреченность, зазвенел смех... И почему-то он казался уместным, несмотря на то, что в Храме погибли многие.

Веревка натянулась. Раз, другой, третий.

— Взяли! — инкубы напряглись, вытаскивая груз.

Первым на поверхности показался Тайкан. В руках он держал ребенка. В изорварнной одежде, перемазанный землей, ребенок тем не менее смотрел на мир открытыми глазами и улыбался. Захныкал только раз, когда привыкшие к темноте глаза потревожил солнечный свет.

Но на руках матери тут же успокоился.

Анна покрыла поцелуями чумазое личико, прижимала сына к груди...

— Ты голодный? Я покормлю, сейчас...

Она сама удивлялась, как на фоне всех переживаний не пропало молоко. Но четыре раза в день, несмотря ни на что, продолжала сцеживаться. И теперь, как послышался плач Кьета, груди наполнились и заболели, требуя освободить их от распирающей тяжести.

— Наири, — Лартих с видимым облегчением увел Анну в свою палатку. — Вас не потревожат. Я пришлю лекаря, он осмотрит вашего сына...

Анна не слушала. Король понял её нетерпение и поторопился выйти. Едва входная занавеска опустилась, анна расслабила завязки просторно рубахи и распустила ленту, поддерживающую грудь. По коже тут же заструились белые ручейки, так много оказалось молока.

Кьет жадно зачмокал.

Потом Анна покачивалась в носилках, отгородившись от мира занавесками. Сытый, переодетый в чистое, но по-прежнему чумазый Кьет мирно спал. Анна смотрела на маленькое личико, на морщинку между бровей и отчетливо понимала, как дорого ей это существо. Может быть, когда-нибудь он на самом деле станет магом, самым могучим из когда-либо существовавших. Но пока это — ребенок. Крохотный, слабый и беззащитный.

— Прости, сынок, — Анна осторожно прикоснулась губами к шечке, — Я больше тебя не оставлю. И никому не дам в обиду.