Полет цикады

Попытки вырваться провалились — слишком неравны оказались силы. Эйр впился поцелуем в обветренные губы и не позволил отстраниться. Анна сгорала от стыда — намерения инкуба были предельно ясны. Член упирался в живот, и путь ему преграждала только ткань, завязанная вокруг бедер на подобие шортиков.

— Не здесь! — простонала Анна.

Просторный зал не оставлял возможности укрыться от взглядом. Хон. Тайкан. Соми. Даже Кьет — им предстояло стать свидетелями того, как...

— Нет! — она сгорала от стыда и... страсти.

Эйр поймал её стон, вдохнул... и не ответил. Одной рукой он удерживал Анну на весу, а другая лихорадочно распутывала узлы нехитрого одеяния. Когда не получилось, он просто поставил Наири на пол и рванул ткань. Послышался треск.

Анна вскрикнула. Голова закружилась, фрески ожили, женщина на них засмеялась, закружилась, захлопала в ладоши...

Звезда вспыхнула. Её лучи удлинялись и удлинялись, кружась, подобно карусели в парке отдыха. А потом вытянулись вверх, став похожими на лепестки волшебного цветка. Миг, другой и они сомкнулись, укрывая от нескромных взоров целующуюся парочку.

Анна не знала, наяву это все происходит, или она сошла с ума. Алые блики вокруг.. Занавес то ли света, то ли переливчатой парчи... Где верх, где низ — не понять. Реальна только она сама. Да Эйр, чьи крепкие руки держат за плечи, не позволяя отстраниться и прервать ставший болезненным поцелуй.

А потом эти руки скользнули ниже, обхватили за талию и подняли повыше, чтобы насадить на ставший таким твердым член. Эйр не старался быть нежным: грубое проникновение, резкие точки снизу-вверх... Анна застонала: движения причинял неудобство.

Эйр бесновался, выплескивая боль, страх, не до конца прошедшую ярость боя... И с каждым толчком Анна чувствовала, как уходят её страх, её обиды, её гнев... Постепенно внизу живота потеплело, а внутри... Внутри было хорошо. И это «хорошо» нарастало теплой, вязкой патокой. Росло сладко и мучительно, пока не вырвалось наружу мягким, но таким невероятным потоком. И снова. И еще раз... И еще...

Анна лишилась сил. Как и в прошлый раз. Но тогла оргазм накатывал за оргазмом по воле Лилит. Теперь же «виновником» был Эйр. И это нравилось куда больше. Анна покрепче обвила его ногами, чтобы не соскользнуть и отдыхала, положив голову на крепкое плечо. Ладони мужчины поддерживали её под ягодицы, но Анна не заметила, что сам Эйр остался все в той же «боевой готовности», не позволив себе разрядку. И когда лепестки дивного цветка опали, возвращая их в реальность, поняла: ей совсем не стыдно оттого, что их видят сейчас остальные. Нагих. Влажных от пота и страсти. В откровенной позе...

— Ты совсем стыд потерял, бывший Верховный Рораг короля!

Анна почувствовала, как вздрогнул Эйр при звуках насмешливого голоса и попыталась оглянуться, но инкуб не позволил. А голос продолжал:

— Совокупляться со скотиной... Извращенец. Будучи королевским рорагом ты мог взять любую красавицу королевства... но предпочел эту грязную... овцу...

Теперь уже Анна не позволила ответить. Она почувствовала, как гнев внутри сменяется холодной яростью. И поняла, что Эйр — еще в ней. Злость заставила приподняться, совсем чуть-чуть, только чтобы расшевелить начавший опадать член. И он ожил снова.

Эйр понял намек. И продолжил. Только теперь уже на виду у всех, у друзей и враков, не стесняясь, не стыдясь... Как и Анна Она отдавалась чувствам полностью, с наслаждением ощущая прикосновения любимого как снаружи, так и изнутри, а когда мир взорвался очередным оргазмом, тихо попросила:

— Отпусти меня.

И только почувствовав под ногами прохладную мозаику пола, неспешно развернулась.

У входа в храм стояли инкубы. А рядом, насмешливо поглядывая на нагих беглецов, расположились сариты.

— Они не посмеют причинить вред в Храме...

Анна чуть дернула плечом. И Эйр замолчал. Зато стоящий впереди пришельцев инкуб и не думал затыкаться:

— Королевские рораги совсем совесть потеряли! Трахать скотину в самом сердце Храма Обретения! А Доме Великой матери! В Святилище самой Лилит!

— Вот как? Значит, Лилит уже не смеет выбрать мужчину себе по вкусу без одобрения окружающих? — Анна сама себе поражалась.

Она шла прямо на инкуба. Нагая, блестящая от пота и смазки. Чумазая от пустынного песка. Но при этом ничуть не испытывала стыда. Ей казалось, она у себя дома. И в своем праве. А эти, вломившиеся без предупреждения...

— Тебя не спросили, девка! Да за то, что ты осмелилась осквернить это место своим присутствием, с тебя надо шкуру живой снять! И с твоего выблядка тоже...

— Ну так... ПОПРОБУЙ!

Эхо подхватило тихие слова, отразило от стен, подняло к куполу и обрушило вниз гремящим водопадом. И, словно вторя им, вспыхнула звезда на полу, засветились драгоценные камни мозаики и их свет легким шелком окутал замершую на месте Анну. Она стояла, вздернув подбородок, до боли в мышцах выпрямив спину и чувствовала, как невесомая ткань слой за слоем укрывает тело, а на голову давят украшения. И когда сияние померкло, позволив остальным увидеть результат, в центре зала стояла Наири во всем блеске своей славы.