Полеты на Марс и наяву, или Писатель-функционал

– Так вот откуда ноги растут? – смутился уже давным-давно оперившийся Иван Петевич. – САМ когда-то был моей иконой! Но когда и в какой реальности?

– Понимаю, – прочитав мысли писателя, стушевался советчик. – Старая закваска покоя не даёт? Жаль, не САМ меня разрабатывал, а самое главное, внедрял. Лучше бы я анекдоты выдавал с регулярностью шесть штук в час, а не морали пел уродцам всяким!

Иван никак не отреагировал на «уродцев всяких» явно в свой адрес, ему и без того негатива хватило: мужчина, испытав в голове бурю негативных эмоций на тему «кумир мой мир», силой воли выкинул их из головы и задумался, наконец, на тему «любви и брака»:

– А ведь я всегда любил и люблю эту женщину, но… Нет, нет, конечно же я сам виноват в том, что собственноручно не дал государству выстроить счастливую ячейку общества. Я, как сопливый мальчишка, всё делал назло и наперекор «Жизненному советчику». Вот урод, вот ребенок то!

В голове у демиурга зашумело, затрещало как в испорченной рации, ему стало очень, очень стыдно. И он сам, собственноручно набрал Светкин номер. Та ответила сразу же:

– Ваня, Ваня, ты где? Говорят, ты пока ещё в Космосе с этим, как его там… с Паленым… и вы там тогось… всё ещё романы пишите?

– Тогось, – расплылся жених в самодовольной улыбке. – Пишем!

– А ты домой скоро? А то я тут в Роскосмос звонила, ругалась. Теперь вот Путину письма каждый день пишу. Вас на Марсе этом хоть кормят? Розгин говорил, что у вас там столовая отличная. Ваня, Ваня, ответь!

Тень сомнения пробежала по челу мужчины:

– Свет, а что в твоем понимании Марс и Космос?

– Ой, да не знаю, – рассмеялась Светка. – Это где-то на Дальнем Востоке, какая-то марсианская программа под кодовым названием «Космос».

– А кто тебе такое сказал?

– Пресса, желтая пресса пишет. Ой, да она много чего пишет! У них Пугачева со всеми своими детьми каждый день умирают и рождаются вновь. А я вот во все министерства пишу, тебя домой требую.

– Моя Светка, – выдохнул Иван. – И не такая уж она и дурочка!

– Что, Вань, что? Не слышу, повтори!

– Свет, а у вас 2020 год или всё-таки 21?

– 21, Ваня, 21. Совсем ты у меня заработался – счёт времени потерял.

– Всё-таки 21, – погрустнел жених. – А и ладно, может, я и вправду ошибся – счёт времени потерял. А часы… ну что часы – глючат как всегда.

– Громче говори, Ваня! Я не слышу.

– Жди Свет, я скоро! – заорал отшельник. – Я вернусь.

Невеста заплакала:

– Дык я и так тебя жду, уже бог знает, сколько лет!

– А замуж за меня пойдешь?

В трубке засморкались, застеснялись и еле-еле произнесли:

– Я подумаю, ладно?

Жених чуть не задохнулся:

– Как, как это, я подумаю?!

На том конце неловко хихикнули:

– Ты ж сам говоришь, что у меня нос большой. Разве можно детей плодить с такими то носами?

– У тебя веснушки есть, а это главное! – расслабился Иван. – Жди и я вернусь. Откушу твой нос нахрен! Слышишь, Свет, нахрен! На-хре-н!

Светка радостно захихикала, а Иван даже не закончив звонок, выбежал в коридор, в прихожую, на улицу, размахнулся у порога и выбросил телефон вместе с «Жизненным советчиком» подальше от дома, так как не нуждался он в них обоих более.

– Дождется, – повторял жених про себя. – Дождется Светка! И без звонков дождется.

С этих пор существование Водкина-Безделкина кардинально изменилось. Он впервые в жизни почувствовал, как приятно любить и знать, что тебя ждет именно та женщина, которую ты и хотел, которая тебя достойна.

– Как же легко ошибиться в человеке! – сокрушался мужчина. – И причем, ошибаться можно всю жизнь. «Ну Светка и Светка, что в ней особенного?» – думал я всегда. А ведь у неё, оказывается, масса достоинств: верная, ненавязчивая, готовить любит. Да и вообще, где вы найдете бабу, ходящую туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда перед глазами и не задающую лишних глупых вопросов? Нигде. А у меня есть такая.

– Хм… а тебя то сказывается надобь было сюды выпнуть, чтоб ты усе у понял про бабу свою, – сказал ноутбук голосом архангельского Шаньги и зашумел, зажужжал призывно. – Садись-ко, хозяюшка батюшка, и пахай!

С этого дня Водкин строчил как проклятый, уж очень ему хотелось скорее, скорей попасть домой! Следующая его глава имела прямое отношение к грызунам, проведшим свой век в космосе. Она так и называлась:

МЫШИ В КОСМОСЕ. Впервые русские ученые отправили в состоянии невесомости крыс, которые уже ожидали потомство. Грызуны дали вполне жизнеспособное потомство, однако, вернувшись за Землю, крысята испытывали определенные трудности. Прежде всего, они не могли нормально передвигаться, так как были сформированы в неестественных условиях.