Поляки в Сибири в конце XIX – первой четверти XX века: историографические традиции, новые направления и перспективы исследований

В XIX в. ситуация с польской миграцией в Сибири изменилась. Постепенно, и численность поляков в Приенисейском крае росла, и возможностей для сохранения собственной культуры становилось больше. Историк Вадим Александрович Ватин-Быстрянский писал: «За жертвами неудавшегося декабрьского восстания последовали борцы за свободу и независимость Польши» [4, с. 26]. В Енисейскую губернию были направлены в качестве ссыльнопоселенцев и участники польского восстания 1831 г. Тем не менее, в работе первого енисейского губернатора Александра Петровича Степанова Енисейская губерния, опубликованной в Петербурге в 1835 г., о поляках отдельно еще не говорилось, даже при рассмотрении вопросов, связанных со ссылкой. Современные исследователи утверждают: «В 1832–1833 году Енисейская губерния принимает ссыльных поляков. Отношение населения к ним хорошее» [5, с. 66]. В Краткой летописи Енисейского уезда и Туруханского края Енисейской губернии 1594–1893 год Александра Игнатьевича Кытманова, с указанием на 1840-е годы, отмечалось: «В отношении польских мятежников предписывалось крестьянам жить в мире и согласии и не наносить им оскорблений» [6, с. 280]. Далее Кытманов писал: «Польские мятежники, сосланные в Енисейский округ, жили мирно и с населением дружно. Волостные правления доносили о них начальству почти всегда, что с самого поступления показывают образ жизни и поведения добропорядочные… В селе Анцыферовском жил Журавский… в селе были Брунович, Гревский. В с. Маклаковском жили Шишко 70 лет, Корпинский, Розенштейн, Свержбицкий, Вонсовский» [6, с. 293].

Польская община Сибири сформировалась в основном за счет ссыльных из входившей в состав Российской империи польских земель, а также переселенцев и прибывших на службу лиц польской национальности. Рубежными для истории польской диаспоры в Сибири стали, вероятно, 1860-е гг. В Краткой летописи Енисейского уезда… Кытманова было отмечено за 1863 г.: «В городе и округе началась присылка польских повстанцев» [6, с. 410]. Большинство авторов пишут, что в 1860-х гг. поступило на поселение в Енисейскую губернию около 3700 участников восстания [2, с. 92]. Только в Минусинский уезд было сослано 1026 человек [5, с. 66]. Исследователь Елена Петровна Береговая утверждает: «За участие в польском восстании 1863 г. в Енисейскую губернию было сослано 4419 человек» [7, с. 135].

В 1883 г. царским манифестом польским политическим ссыльным было предоставлено право возвращения на родину. Но значительная часть ссыльных, в первую очередь те, кто успел обзавестись семьей и найти работу, остались в Сибири. В газете «Красноярский рабочий» приводится пример одной фамилии, прославившей Шушенский район: «Кто же такие Брушевские? Основателем их рода в Каптыреве является Осип (Юзеф) Александрович Брушевский, в возрасте 34 лет высланный из Польши в Сибирь «за нахождение в мятежной шайке». Сначала Осип Брушевский был причислен в деревню Байкалову Абаканской волости (22 сентября 1866 года), а в 1875 году получил право свободного передвижения в пределах Сибири и поселился в селе Каптырево Шушенской волости Минусинского округа, где и умер в глубокой старости… Женой Осипа Брушевского… была дочь казака Андрея Монастыршина» [8]. Из оставшихся в Енисейской Сибири ветеранов польского восстания 1863 г. известность получил Нарцисс Иосифович Войцеховский, избранный в начале ХХ в. старшим гласным Минусинской городской думы.

В условиях постепенного роста противоречий в российском обществе на завершающем этапе истории Российской империи обостряется и «польский вопрос», в том числе и в сибирском обществе. Один из авторитетных православных деятелей в Красноярске протоиерей Василий Дмитриевич Касьянов в 1871 г. записал в своем дневнике: «В Сибири, кроме того, господствует польский элемент. Русские у поляков в тонком, незримом, а однако в глубоком, неотразимом и повседневном порабощении» [9, с. 59]. В летописи Кытманова, рассказывая о большом пожаре в Енисейске в 1869 г., отмечалось: «некоторые считали причину пожаров в поджогах, совершаемых ссыльными поляками. Большинство поляков после пожара 27 августа удалены из города…» [6, с. 455–456].