Поляки в Сибири в конце XIX – первой четверти XX века: историографические традиции, новые направления и перспективы исследований

Целью данного исследования было выявление по личным документам, формулярным спискам, источникам личного происхождения поляков по происхождению в группе колонизационных экспертов второй половины XIX – первой трети XX в. и сопоставление их характеристик с общегрупповыми; определение факторов способствующих сохранению «польскости» в данной группе или напротив препятствующих/замещающих ее социальными или профессиональными идентификаторами. Полнота картины польского участия в сибирской истории требует включения не только «героических» биографий, но и вполне типичных карьерных траекторий тех, кто выбрал службу государству или народу, тех, кто разделял или напротив преследовал за оппозиционные взгляды. Реконструкция различных польских «казусов», в том числе в рамках ограниченной группы колонизационных экспертов позволит дополнить конкретными фамилиями и карьерами польскую историю Сибири и выявить различные аспекты государственной и общественной активности поляков в Сибири; показать реакции чиновников и общественности на иноэтнические элементы в российском государственном аппарате.

Учитывая преемственность имперских и раннесоветских колонизационных структур для выявления, в том числе продолжающихся карьерных биографий, использовались личные дела и материалы по личному составу из фондов Переселенческого управления (РГИА. Ф. 391. Оп. 7. 1896–1917), Западно-Сибирского краевого управления исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (ГАНО. Ф. Р-209. Оп. 2. 1925–1931), коллекция личных дел преподавателей и студентов Омского сельскохозяйственного института и фонда музея института (ГИАОО. Ф. 492. Оп. 1). Эти документы дают представительный, хотя и не полный срез переселенческих учреждений. Наличие в личных делах автобиографий, личных листков, CV позволяют реконструировать групповые характеристики и получить динамичный образ колонизационного эксперта в условиях кардинальных социально-политических изменений, зафиксировать меняющиеся и формирующиеся идентичности и мотивации.

Для выявления «польского элемента» в государственных колонизационных структурах помимо первичных источников (официальных делопроизводственных документов, мемуаров) привлекались пофамильные списки и биографические справочники [6; 7]. Сложности поиска «польского» следа связаны с проблемой определения «польскости» и необходимостью сопоставления сведений из различных сложно сопоставимых источников. В официальных документах дореволюционного периода не фиксировалась национальность служащего, его родителей, супруги и детей. Частично разрешить этот вопрос позволяют метрические сведения, фиксирующие вероисповедание, место рождения, фамилии и имена посаженных родителей. Однако, соглашаясь с авторитетным мнением Л. Е. Горизонтова, вероисповедная принадлежность не обеспечивала автоматически польского самосознания, а православная вера детей не обязательно вытесняла национально-культурную ориентацию [8, с. 9596]. Ряд колонизационных экспертов являлись «результатом» смешанных браков, поэтому место выхода отца, его статус (например, ссыльного), условно «польское» окружение на момент венчания и крещения детей не оставляло в официальных документах следов польскости, за исключением фамилии. Топограф Павел Петрович Здзеховский (1884 г.р.) происходил из дворянской семьи Минской губернии Павла Лаврентьевича и Неонилы Ивановны Здзеховских. Православное вероисповедание матери (Неонила Ивановна в девичестве Музыченко, дочь плац-адъютанта Ивана Кирилловича Музыченко) переходит к сыну. Поручителями брака Павла Петровича и девицы Марии Ивановны Подзываловой (православного вероисповедания) были со стороны жениха православный священник и потомственный почетный гражданин, а со стороны невесты турецкоподданный и русский потомственный дворянин. Эта постепенно усложняющаяся «интернациональность» окружающих землемера-топографа Здзеховского объясняется «кочевым» характером его службы: Амурская временная партия, строительная комиссия в Таврической губернии, присутствие по крестьянским делам Келецкой губернии, Курганско-Ялуторовская, Тюкалинская поземельно-устроительные партии. По завершению трехлетнего срока сибирской службы топограф Здзеховский ходатайствовал о переводе его с повышением должности и оклада в наиболее отдаленные места – Иркутский, Енисейский, Забайкальский или Туркестанские районы [9].