Читаем Поляки в Западной Сибири в конце XIX – первой четверти XX века полностью

Преобладание школ 1-й ступени с трехлетним сроком обучения объясняется Е. Б. Лукиевой тем, что большинство национального населения проживало в сельской местности и дети являлись незаменимыми помощниками в крестьянском хозяйстве. Поэтому наиболее благоприятные условия для организации и деятельности общеобразовательных школ сложились в сибирских городах. В Томске в 1920 г. работали 2 польские школы 1-й и 2-й ступеней[2775]. По данным польской секции подотдела национальных меньшинств Губнаца, в 1921 г. в Томской губернии работало 13 польских школ[2776]. Работе школ в Сибири после Гражданской войны мешали материальные трудности.

К примеру, в декабре 1921 г. в Томске многие дети не могли посещать занятия из-за отсутствия одежды и обуви[2777]. Вероятно, это одна из причин того, что в Томском округе в 1920-е годы доля польских детей, посещавших школу, составляла 47 %.

Кроме двух городских школ в Томске, в 1920 г. работали еще две польские школы в сельских населенных пунктах губернии. В феврале 1921 г. инструктор Томского губнаробраза по делам национальных меньшинств отправил в школы сел Белосток и Полозово учителей-поляков. В село Белосток направлялся учитель Юлиан Оскарбский, а в Полозово – Александра Грабовская. Оскарбский в 1921–1922 гг. являлся преподавателем польской школы в Томске и принял гражданство Польши во время процесса репатриации. В 1921 г. польскую школу в деревне Полозово посещали 50 чел., в Белостоке – 150 чел. К сожалению, организация школы в Белостоке привела к конфликту с местным населением и католическим священником. Жители села были против того, чтобы помещение прихода передать школе. Власти угрожали, что в случае бойкотирования школы будут приняты меры «вплоть до наложения штрафа в виде отправки саботирующих школу родителей на принудительные работы»[2778]. Начальная 4-классная польская школа в 1920-х годах существовала в селе Бороковка Томской губернии[2779].

20 октября 1920 г. польбюро РКП(б) поручило Гавскому, Налькевичу и Янковскому приступить к преподаванию в польской школе Новониколаевска. Контроль над школой, где обучалось 185 детей, поручался учителю Осинскому.[2780] В 1921 г. в Новониколаевске работали польские школы 1-й и 2-й ступеней, в них обучались 150 детей[2781]. В 1924 г. в Новониколаевске продолжала работу польская школа № 13, которая располагалась в здании рядом с костелом[2782]. На уроки Закона Божия учащиеся ходили в костел. Учительницей в польской школе являлась Геля Лемешонок. Кроме того, в состав педагогического коллектива школы входили трое преподавателей-мужчин, имена которых не удалось установить. Среди предметов, которые преподавались в польской школе, были: русский, немецкий и польский языки, математика. За использование учениками русского языка в польской школе № 13 налагались штрафы, которые выплачивали родители учащихся. В школе существовала самодеятельность, исполнялись польские песни, танцевали краковяк. При костеле в 1920-е годы продолжал свою работу детский сад, а на улице Потанинская располагался польский интернат, где жили иногородние дети поляков, всего в интернате проживали примерно 25 детей[2783]. В этот период польская школа работала также в селе Рябчинка Новониколаевской губернии, где преподавала Геля Криницкая[2784].

После репатриации поляков на родину количество польских школ в Сибири резко упало в связи с сокращением численности польского населения. Однако существовала еще одна причина сокращения числа польских школ. В 1921–1922 гг. многие школы национальных меньшинств попали под сокращение, потому что среди части советских работников было распространено представление об интернационализме как отрицании всего национального. Сохранение национальных школ в этом свете рассматривалось как проявление национализма. Введение обучения в национальных школах на русском языке в 1920-е годы объяснялось ассимиляцией отдельных народов, в числе последних назывались и поляки[2785]. Такая политика советских властей шла вразрез со ст. VI мирного договора между Советской Россией и Польшей. В договоре говорилось, что лица польской национальности, проживающие в России, Украине и Белоруссии, имеют право культивировать свой родной язык, организовывать свои школы, развивать свою культуру и образовывать с этой целью общества и союзы[2786].

В 1922–1923 учебном году на территории Сибири работало 6 польских школ 1-й ступени, а в 1927 г. в крае осталось только две такие школы[2787]. В Омской губернии в 1921–1922 учебном году работало 5 польских школ, в 1922–1923 – 2, а в 1923–1924 осталась лишь 1 польская школа. С 1924–1925 учебного года польские школы полностью прекратили свою работу на территории Омской губернии[2788]. В Томске и Томском уезде существовало 3 польские школы, но их работа была непродолжительной и полностью прекратилась к концу 1920-х годов[2789], за исключением школы в селе Белосток, которая проработала до конца 1930-х годов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Польско-сибирская библиотека

Записки старика
Записки старика

Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений.«Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи.Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М. Марксом личностях и исторических событиях.Книга рассчитана на всех интересующихся историей Российской империи, научных сотрудников, преподавателей, студентов и аспирантов.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Максимилиан Осипович Маркс

Документальная литература
Россия – наша любовь
Россия – наша любовь

«Россия – наша любовь» – это воспоминания выдающихся польских специалистов по истории, литературе и культуре России Виктории и Ренэ Сливовских. Виктория (1931–2021) – историк, связанный с Институтом истории Польской академии наук, почетный доктор РАН, автор сотен работ о польско-российских отношениях в XIX веке. Прочно вошли в историографию ее публикации об Александре Герцене и судьбах ссыльных поляков в Сибири. Ренэ (1930–2015) – литературовед, переводчик и преподаватель Института русистики Варшавского университета, знаток произведений Антона Чехова, Андрея Платонова и русской эмиграции. Книга рассказывает о жизни, работе, друзьях и знакомых. Но прежде всего она посвящена России, которую они открывали для себя на протяжении более 70 лет со времени учебы в Ленинграде; России, которую они описывают с большим знанием дела, симпатией, но и не без критики. Книга также является важным источником для изучения биографий российских писателей и ученых, с которыми дружила семья Сливовских, в том числе Юрия Лотмана, Романа Якобсона, Натана Эйдельмана, Юлиана Оксмана, Станислава Рассадина, Владимира Дьякова, Ольги Морозовой.

Виктория Сливовская , Ренэ Сливовский

Публицистика

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии