Поляна №4 (6), ноябрь 2013

Рассказец № 57

Баландин позвонил рано утром, напомнил Парамонову, что тот согласился дать интервью, и пообещал быть через час. В квартире у Парамонова журналист появился часа через три. Он выставил на стол литровую бутылку водки, выложил камеру и спросил:

– Сразу начнем или вначале…

– Лучше сразу. С утра что-то не хочется, – ответил Парамонов и предложил: – Может, чайку?

– Нет, спасибо. У меня от него изжога, – открывая бутылку, ответил Баландин.

Парамонов не успел ответить и на один вопрос, как в дверь позвонили. Это оказался сосед Николай. Он был в трусах наизнанку и вообще, выглядел неважно.

– Здорово, – проговорил Николай. – У тебя есть чего-нибудь?

– Есть, – вспомнив о баландинской водке, ответил Парамонов. Сосед сразу оживился.

– Давай. – Николай прошел в комнату, поздоровался с журналистом и продолжил: – Вчера, понимаешь, звезду обмывали. Подполковника дали. Ну, и…

– Поздравляю, – сказал Парамонов. – Как у подполковника ФСБ у тебя появился шанс стать президентом страны.

– Не хочу. Ответственность большая, – сказал Николай и добавил: – Рюмки-то неси.

– Сейчас. Только я с утра… – начал Парамонов, но Николай перебил его:

– Да, ладно тебе. Что мне, каждый день подполковника дают? Вы не против? – обратился он к Баландину.

– Нет, – ответил журналист, – вполне убедительный повод.

После второй Николай порозовел, взгляд у него слегка расфокусировался, и он принялся обличать депутатов. Николай пересказал несколько известных историй, в которых народные избранники оказывались владельцами островов, замков и океанских лайнеров. После четвертой лицо у него сделалось красным, взгляд поплыл, и он переключился на милицию. Рассказывая, Николай от возмущения даже притоптывал ногой. Тут Парамонов понял, что сосед не перестанет говорить, пока в бутылке остается водка. После шестой Николай заговорил об учреждении, в котором проработал всю свою жизнь.

– Если бы вы знали, что там творится, – подперев голову кулаком, печально проговорил сосед. – Это же уму не постижимо.

– А вы расскажите, – предложил Баландин. – Вот сюда, на камеру.

– Не могу, – угрюмо ответил Николай. – Родная контора. Альма-матерь, можно сказать.

– Тем более, – не унимался журналист. – Обидно должно быть за нее.

– Нет! – твердо покачал головой Николай. – Вижу, что творится, но не могу поступиться принципами.

– Что это за принципы? – разливая водку, сказал Баландин. – Ладно бы инопланетян или сомалийских пиратов, а то ведь своих же сограждан помогаете обворовывать. За державу не обидно?

– Обидно, – опрокинув очередную рюмку, согласился Николай. – Но не могу.

– Некоторыми принципами не только можно, но и нужно поступаться, – закусывая, сказал Парамонов.

– Нет! – ответил сосед. А после восьмой рюмки Николай побледнел, опустил голову и тихо произнес:

– Ладно, уговорили. Поступлюсь, но не всеми.

Баландин сразу включил камеру и направил ее на Николая.

– Только ты… – начал было Парамонов, но Баландин не дал ему договорить. Он сделал страшные глаза и прошипел:

– Тихо.

Николай на несколько секунд задумался, затем картинно вытянул руку вперед, сжал пальцы в кулак и с каким-то яростным сладострастием проговорил:

– Они все хотят бабла! Очень хотят!

– А вы? – осторожно поинтересовался журналист.

– И я. Но у меня есть принципы.

Около часа Николай живо рассказывал о преступлениях своих коллег. Он так увлекся, что позабыл о водке. Правда, Баландин подливал ему каждый раз, когда энтузиазм Николая начинал ослабевать.

Как Парамонов и предполагал, сосед замолчал, когда водка закончилась. Приподняв пустую бутылку, он поставил ее на место и с сожалением сказал:

– Все. Кончен бал, погасли свечи. – После чего, невнятно попрощавшись, Николай ушел домой.

Интервью решили отложить до выходных. А рано утром следующего дня в дверь позвонили. Это оказался Николай. Не глядя на Парамонова, он поздоровался и спросил:

– Что это я там вчера наговорил?

– Да уж, наговорил, – зевая, ответил Парамонов.

– Скажи своему дружку, пусть сотрет, – мрачно сказал сосед.

– Поздно, Коля. Он еще вчера вечером выложил видеоролик в Интернете.

– Что?! – взвился Николай. – В каком, блядь, Интернете?! Ну, гады… Да я… Я этого журналюгу в подвалах Лубянки сгною!

– Это вряд ли, – ответил Парамонов. – Тебя, скорее всего, из подвалов уже уволили.

Вечером Николай снова зашел к Парамонову. Он был трезв и мрачен, как врубелевский демон. Сосед прошел в комнату, сел на диван и спросил:

– Как думаешь, америкосы дадут мне политическое убежище?

– Они-то дадут, только тебя наши не выпустят, – ответил Парамонов. – Ты же, наверное, подписку давал. Тебе, Коля, теперь надо осторожным быть. Подбросят наркотики или гранату и посадят. Сам знаешь.

– Знаю, – устало проговорил сосед. – И что же делать?

– Покайся и уезжай в деревню, картошку сажать, – посоветовал Парамонов. – Кур заведешь.

– Поросенка, – с тоской добавил Николай.

А ближе к вечеру Парамонов пошел в магазин и увидел, что дверь в квартиру Николая открыта. Он заглянул и увидел, что в комнате у соседа полно народу, установлено несколько телекамер, а сам хозяин квартиры стоит перед ними и с воодушевлением рассказывает: