Полигон

— Перекантуемся у Секретарши, — хмыкнул пахан, — Здесь нас будут искать м-м-м… не так тщательно.

Что еще за секретарша? Операторы переглянулись. Николай нажал на звонок. Он жал снова и снова, с длинными и короткими перерывами. Кажется, орг вызванивал пароль — особый звуковой код, вроде того, что использовали районные следаки. У пахана группировщиков тоже имелась своя азбука Морзе. У пахана и его таинственной секретарши.

* * *

Денис ожидал чего угодно. Его теперь не удивило бы даже появление на пороге Ночки с чашечкой кофе для шефа. Для одного из своих шефов. Да, он, вполне готов был поверить, что помощница мэра и федерального посла, по совместительству подрабатывает еще и секретаршей у главаря бандитского клана. Но то, что произошло…

Шаркающие шаги за дверью, смачное покашливание, недовольное старушечье бормотание… Из дверного проема вынырнула седая голова на тонкой шее. Настороженные подслеповатые глазки на сухом лице с едва угадывающимися в частой сети морщин следами былой (ну очень былой) красоты вперились в подъездный мрак.

В слабом свете прихожей Денис различил также замызганный ватный тулупчик поверх ночной рубашки, свисающие на коленях теплые чулки и толстые стоптанные вязанные носки. На правом — заштопанная дырка. На левом дырка только-только намечающаяся. Старые тапки не скрывают ни ту, ни другую.

Бабка! Хрензнаетстокльколетняя… Однако же! Оргской романтике, оказывается, все возрасты покорны. Среди Волков, оказываются, попадаются порой старые беззубые волчицы.

— Ох-хо-хо! Что ж в такую рань-то? — сварливо прошамкала старуха, но быстро сменила гнев на милость. — Ты, Коленька, радость моя? С друзьями? Ну, заходите-заходите…

Дверь открылась. Старушка отодвинулась.

Коленька?! Радость моя?! Ничего ж себе! Любящая бабушка встречает непутевого, но любимого внучка! Сейчас пирожками потчевать начнет.

— Это и есть твоя э-э-э… секретарша? — озадаченно шепнула Юла.

Озадаченно, тихо, но не беззвучно.

Бабка, однако, не услышала. Кажется, она еще и глуховата ко всему прочему.

— Не моя, — так же тихо ответил Николай, — просто Секретарша.

— То есть?

— Прозвище такое. Раньше работала в Периметре. Давно уже — обслуживала деда Черенкова. Ну, и, вроде бы, влипла в историю. Лесбиянкой оказалась. Тайком от шефа закрутила любовь с девчонками-сменщицами. Застукали ее, короче, да вышвырнули из мэрии. С тех пор у нашей Секретарши зуб на Периметр. Бо-о-ольшой такой зуб. К Волкам примкнула. Пока молодая была, говорят, такие делишки вытворяла — зашатаешься. А под старость угомонилась немного, здесь, в богадельне поселилась. Но все еще оказывает клану кое-какие услуги. Ну, и мы, конечно, не забываем бабульку. Помогаем. Поддерживаем. Материально и так, вообще…

Денис только покачал головой. Участница организованной преступной группировке на содержании бандитского общака! Криминальная, блин, пенсионерка. Да еще и бывшая лесбиянка к тому же. Мрак!

Юла отчего-то замялась на пороге.

— Не боись, ничего с тобой не случиться — подбодрил девушку оргский пахан. — У старухи вся любовь уже в прошлом, приставать не будет.

Юлька покраснела. В квартиру она вошла лишь вслед за Денисом.

Последним порог переступил приотставший Чмо с компьютером. Не то что бы его особенно тяготила ноша, просто этот беззубый, наверное, чувствовал себя униженным до глубины души. Еще бы! Тащить багаж за ненавистными следаками — совсем не то, что шестерить на пахана.

«Ничего, переживешь, сволочь», — со злорадством подумал Денис.

И без того тесная прихожая оргской Секретарши оказалась завалена барахлом по самое не хочу. В стенке — криво вбитые гвоздики вместо вешалок. А на одном — ого! — болтается «МУД (шдх)». Добрая старая «Маломощная укороченная дубинка (шоковая домашнего хранения)» В просторечье — «Мудак». Шокер.

Здесь же — на обувной полке — зарядное устройство. Треснувший пенал-стаканчик, вроде карандашницы с контактиками на дне. От стаканчика к болтающейся на соплях розетке тянется истертый шнур. Вилка — в розетке. Задорно помигивает зелененький огонек индикатора.

Боевая, блин, старушенция! И не из бедных, раз такой игрушкой для самообороны разжилась. Хотя есть ведь, кому вспомоществовать. «Коленька, радость моя»… «Помогаем. Поддерживаем. Материально и так, вообще»… М-да…

А может, и заточка у старухи тоже где-нибудь припрятана? В прихожей-то заточки не вешают на всеобщее обозрение — не шокер все ж таки легальный. Но вот если поискать…

— Обувь и одежду здесь не оставляйте, — распорядился Николай. — Все свое барахло держите при себе.

Денис хмыкнул:

— А бабка что еще и клептоманка?

— Нет, это на всякий случай.

— На какой такой всякий?

— На случай поквартирного обхода. В прихожей не должно быть чужих вещей.

Денису сразу сделалось кисло. Вообще-то во время поквартирного обхода проверяющие редко ограничиваются прихожей. И если уж входят, то, как правило, вынюхивают все углы.