Полигон

«В том числе — и запрет на выполнение команды «Делит», когда перед жму… перед боевым овощем стоит Федеральный Полномочный посол Кожин Павел Алексеевич», — подумал Денис. Теперь-то все становилось на свои места.

— Она очень уязвима, живая нервная система, гораздо уязвимей виртуальной — говорил группировщик. — Пока жива — уязвима. Пока мозг не перенес состояние смерти — истинной смерти, пока он хоть как-то функционирует, пока человек окончательно не превратился в мертвую машину.

— Как их вообще делают, эти учебные материалы? — спросил Денис. — Эти… условно живые овощи?

О штамповке мертвых солдат Кожин им рассказывал. И даже показывал кое-что из видеодосье столичной лаборатории. Об остальном — нет. Ни слова.

— Неважно. Этого вам лучше вообще не знать, — всем своим видом Николай показывал, что так оно и есть в действительности. — Спокойнее спать будете.

Ха! Спокойный сон после «Мертвого рая»? После всего, что было. Ну, вот это вряд ли…

— Просто смиритесь с тем, что до сих пор вам приходилось управлять не мертвыми, а живыми солдатами. И все.

— Невероятно! — простонал Денис. — Но ведь наши жмуры (Хотя какие там, на фиг, жмуры! Имитаторы жмуров, получается!) мочили вас пачками. Обычный живой человек не может…

— Может, — жестко перебил его Волк. — Если это хорошо подготовленный боец и его действиями управляет опытный оператор. Плюс — наркотики. Спецкомплекс, который максимально ускоряет реакцию, обостряет рефлексы, необходимые для эффективного боя, и повышает болевой порог. Даже нет, не повышает, а практически снимает его полностью. «Материал» — ни живой, ни мертвый не должен чувствовать боли. На то он и «материал».

— Откуда тебе все это известно? — Денис от волнения не заметил, как перешел с группировщиком на «ты».

Николай вздохнул:

— Я же говорил: мне приходилось курировать «Мертвый рай». До тех пор, пока из меня самого чуть не…

Орг осекся. Отвернулся.

— Из тебя тоже хотели сделать ЭТО? — глазища Юлы смотрели на изрубленный рабочий… учебный… на человеческий «материал».

В ее голосе послышались сочувствие и жалость. Море сочувствия, море жалости.

— Нет — Николай ответил с неожиданной злостью, — не это — хуже.

О том, что может быть хуже, Денис гадать не стал. Сейчас он мог думать только об одном. На кой четр мерзавцу Кожину понадобилось втягивать во все это дерьмо трех ни в чем не повинных операторов наружки.

Глава 5

Справиться с искореженной взрывом дверью удалось не сразу. Им помогли снаружи. Там, на лестничной клетке уже ждали двое. Без масок. Ахмет и Чмо.

Борец-кавказец не скрывал радости, увидев шефа в добром здравии. Вероятно, радость была искренней. А вот в глазах Чмо промелькнуло расстройство. И в том явно виноваты были выжившие операторы. Ну и плевать! Денис улыбнулся волчьей шестерке — широко и нагло. Сейчас можно, сейчас они под защитой пахана.

Чмо проглотил.

— Су-у-у…!.. ать! — Ахмет заглянул в разгромленную квартиру. Присвистнул. — Чё там, а Колян?

Отвечать Николай не стал. Спросил:

— На улице тихо? — спросил Николай.

— Как в моргэ, — хмыкнул кавказец.

— Ну, это ненадолго. Ты, — Николай ткнул пальцем в Ахмета, — предупреди наших. Пусть сваливают отсюда. Все. Сейчас же.

Гонец с неожиданной для борцовских габаритов скоростью отправился выполнять поручение.

— Ты, — пахан обратился к Чмо, — пойдешь с нами. Поможешь перетащить компьютер. Сломаешь — сгною в подвале с мертвяком.

— Не-е, Колян, я аккуратно, жуб даю, — испуганно прошепелявил беззубым ртом шестерка.

Мнения операторов спрашивать никто не собирался. Отдавать им Славкин комп — тоже.

Из дома они не вышли. Остановились под козырьком подъезда и некоторое время смотрели, как во дворе снуют люди.

Из соседних многоэтажек на улицу валили орги. Много оргов. Так вот, выходит, где в Ростовске главное Волчье логово! Где оно было…

Групировщики расходились, разбегались, расползались, как тараканы, пряча лица под масками. «Крысы на тонущем корабле!» — возникла у Дениса неожиданная ассоциация.

Орги вокруг торопились и суетились. Один только Николай сохранял завидное спокойствие и внешнюю невозмутимость в броуновском движении камуфлированных фигур. Капитан решил покинуть идущее ко дну судно последним? Напрасный героизм! Комендантский час вот-вот закончится, а уж тогда не миновать встречи с ранними патрулями. Денис, Юла и Чмо затравлено озирались вокруг. До чего велик соблазн поддаться стадному инстинкту, рвануть с места и бежать, бежать, бежать… Абы куда. Нет, ну, в самом деле! Если Николай намеревается увести их подальше отсюда, надо спешить, а не стоять истуканами.

Пахан далеко не повел. Едва скрылся из виду последний орг, Николай повернул обратно в подъезд и бодро зашагал наверх. К лестничной площадке на пятом этаже. Туда, откуда они спустились.

— В чем дело? — встревожился Денис.

Лишняя трата слов… В подъездной темноте и безответном молчании двое операторов и волчий шестерка с компьютером плелись за Николаем.

Он остановился перед простенькой дверью — старой, обшарпанной, с облупленной краской. Той самой, что сиротливо ютилась напротив квартиры оргского вожака.