Полигон

И не было в этих слабых взмахах ни приветствия, ни мольбы, ни смысла. Был только человек, у которого сегодня отняли радость от восхода солнца и надежду на краткую передышку между бессонными ночами. Давным-давно наладившийся ход вещей рушился, жалкое подобие дневной стабильности, о которой из года в год так громко трубили сирены Периметра, безжалостно расстреливали теперь сотни стволов. И весь смысл, вся суть многолетнего существования честного служаки-клерка улетучивалась этим утром легким облачком порохового дыма.

Затюканный мужичек явственно осознал, что нового порядка с выстрелами вместо будильника и массированными утренними облавами он уже не выдержит. Очередная порция страха отказывалась помещаться в маленькой душе маленького человечка. И…

Крыша едет у всех по-разному. Так — тоже бывает. Нет, вовсе не рутинная привычка-ритуал ежеутреннего маршрута «дом-работа» выгнала сегодня этого клерка на грохочущую улицу.

Денис отвернулся, когда пули ударили в серое пальто, а в грязь полетели папка и утепленная кепка несчастного. Бывший следак и бывший оператор «Мертвого рая» хорошо понимал сломавшегося бедолагу.

Потом где-то неподалеку бил пулемет вертушки. Еще одной жизнью в Ростовске стало меньше. Хотя, одной ли? Очередь была длинной. И снова — автомат. Где-то зазвенели выбитые шальной пулей стекла.

Стоять у окна становилось опасно. Они отошли.

Сидели на полу и молча ждали. Пока не стихнет стрельба. Пока не раздадутся другие звуки.

* * *

Звонить милки не стали. Шарахнули по двери тяжелым армейским ботинком. Потом — прикладом. Удивительно, но хлипкая на вид дверь выдержала. С секретом, видать, дверца-то…

— Откройте, милвзвод! — рявкнули снаружи.

Денис вздрогнул. Такой окрик мертвого поднимет. Эх, Коля-Коля, Николай, до чего же наивно было полагать, что поквартирный обход минует их убежище.

— Открывайте, мать вашу!

— Да иду я, иду, — раздалось в коридорчике знакомое покряхтывание.

Так вот в чем предназначение оргской старушки: отводить глаза во время облав и проверок. Что ж, за это стоит почитать и уважать стариков, оставлять их в живых и помогать им.

Но ведь рано или поздно все равно приходит время последней, настоящей проверки.

Двое операторов и двое группировщиков затаились, прислушиваясь.

Звяканье ключей, лязганье замка, скрип открывающейся двери, шаги, голоса… Кажется, милвзводовцев трое. Но сейчас слышно было не их.

— Чего ломитесь, как к себе домой, ироды треклятые! — разорялась хозяйка, — И не надо, не надо тыкать в меня своей пукалкой — не испугаешь. Тебе говорю, да. Засунь-ка эту свою тарахтелку знаешь куда?.

Ничего ж себе, божий одуванчик! Того гляди, схватится за швабру. Или за сковородку. Или за шокер. Вот только вряд ли оргская секретарша надолго задержит вооруженных гостей.

— Да убери ты своего «Пса». А то ведь я тоже могу снять с гвоздика вон ту палочку и так ткну! Так ткну! Мало не покажется!

— Бабка, не трожь «мудака», стрелять будем! — послышался голос, полный усталости и злого раздражения.

И будут ведь! А с шокером против автоматов не попрешь.

Снова перебранка…

— Когда милки войдут сюда, нам что, притвориться родственниками старушки? — прошептал Денис Волчьему вожаку.

— Если они сюда войдут, притворяться ни кем не придется, — спокойно ответил Николай, — Разве что трупами. Это у нас получится недурно.

— А как же твое суперменское прошлое? — Юлька в отчаянии смотрела на орга. — Тебя, кажется, учили драться.

— Девочка, у этих ребят не заточки, а скорострельные автоматы модифицированной серии «Пес», — чуть заметно скривил губы Волчий пахан. — Три ствола, понимаешь? А сколько еще в подъезде? А на улице? Там, где меня учили драться, бессмысленное самоубийство не поощрялось: слишком дорого стоит обучение.

Всхлип в углу. Чмо… Шестерка не понимал, о чем речь. Он понимал только одно: кранты!

Николай, не оборачиваясь, показал Чмо кулак. В комнатке стало тихо. Экспрессивный поток брани в прихожей тоже иссяк: запыхавшаяся Секретарша переводила дух. Старость — не радость…

Милвзводовцы сразу заполнили паузу.

— Слушай, бабка, — все тот же усталый раздраженный голос. — Мы разыскиваем особо опасных нарушителей и…

«И найдем их в этой квартире», — мысленно закончил за него Денис. Хоть бы стреляли сразу в сердце, что ли, чтоб без мучений… А в голове — только одна мысль. Один образ. Мужичек в сером пальто и пухлой папкой под мышкой. Мужичку тому стало все равно. Все пофиг. Вышел — и отмучился. Может тоже взять сейчас, да и выйти из комнаты?

— Я ничего не нарушала, — сварливо затянула Секретарша. — Ни опасного, ни безопасного.

Нет, эта отчаянная старушенция, определенно, начинала нравиться Денису.

Милвзводовцы пропустили реплику бабки мимо ушей.

— В квартире есть посторонние?

Спросили без особого даже интереса, без нажима. Понимали, небось: маловероятно, что здесь, напротив рассекреченного волчьего логова, вряд ли сейчас станет кто-нибудь искать убежища. Но — служба…

— Вы думаете, в моем возрасте принято прятать под кроватью любовников? В таком случае можете разделить со мной ложе сами. Посмотрим, что у нас получится.