Полигон

Сгорели гробы-контейнеры. Сгорел компьютер в стеклянном аквариуме. Сгорел сам аквариум. Сгорел мертвец, носивший когда-то фамилию Воронов, и очнувшийся от беспамятства смерти после просмотра записи о себе живом. Сгорела впечатанная гранатными разрывами в стену и пол Славкина могила под матовой противопожарной пленкой.

Сгорело все. Ну, почти все.

Славный, в общем, домик…

Теперь бункер был другим. Стерильным, отмытым, отдраенным беспощадным всеочищающим пламенем.

И все же по иронии судьбы-зубоскалки, кладбищенская база «Мертвого рая» оказалась наиболее пригодной для жизни. Под спаленным гаражным ангаром обнаружился даже уцелевший медблок с медикаментами. А в складах на нижнем уровне — целые залежи продовольствия. Судя по всему, за время военного положения Кожин перевез стратегические запасы Периметра на Старое кладбище, но перегруженный Караван не смог или не успел взять все. Так что новые обитателя бункера без труда находили вполне съедобные концентраты под обугленной коркой верхнего слоя пищевых блоков.

Однако сегодня думалось не о хлебе насущном. О другом были все мысли.

Николай ожесточенно грыз щепку. Эта привычка, выдававшая чрезвычайное внутреннее напряжение, появилась у него вскоре после бомбардировки Ростовска. А для Дениса всегда оставалось загадкой, где в выгоревшем почти дотла городе бывший группировщик умудряется находить древесину. Конечно, лет через несколько, когда в развалинах появятся первые молодые побеги (они рано или поздно появляются на любом пепелище), проблем с зубочистками не будет. Но сейчас…

Николай что-то невнятно промычал. Когда орг находится в таком состоянии, да еще и с щепкой в зубах, лучше разговорами ему не докучать. Денис молча присел рядом, на краю округлой ямы — воронки с осыпавшимися краями.

Дожди… Вот и пообваливалось все. Скоро опять придется расчищать вход. Денис не любил эту работу. Словно каждый раз заново вскрываешь могилу. А в остальном… в остальном кладбищенский бункер — славный домик.

Воронка, сквозь которую девять месяцев назад в «Мертвый рай» ворвалось чересчур живое адское пламя, ничем не выделялась на перерытом и опаленном бомбардировкой погосте. Так что вход в бункер не вдруг и заметишь. Даже если подойти вплотную.

* * *

Сейчас вплотную подошли только Николай и Денис. Остальные стояли поодаль. Остальные — это около сотни счастливчиков, чудом уцелевших в огненном потопе и выживших после. Почти все — со следами чудовищных ожогов.

Люди пришли отовсюду, даже с самых дальних районов. А ведь ломать ноги по обугленным и оплавленным развалинам — это не то что бегать по ровненькому асфальту. Чтобы пересечь на своих двоих из конца в конец уничтоженный полигон «Р-1» требуется день пути, а то и больше.

Тем не менее, собрались все. Еще бы, такое событие! Впервые после бомбардировки в Ростовске должен был родиться ребенок. И плевать, что новая жизнь на полигоне «Мертвого рая» начинается со Старого кладбища.

Денис вспоминал, как все начиналось, когда о подобном никто даже помыслить не мог.

Горстка уцелевших людей готовилась к нападению дикарей-людоедов. Вооружались, кто чем мог. Кто что отыскал. Потом Николай, вставший во главе разношерстого ополчения, долго и усердно обучал бывших бургеров и законопослушных налогоплательщиков, оргов и милков, чинуш и работяг, мужчин, женщин и детей искусству воевать и выживать.

Это были ускоренные жесткие курсы гвардейского спецназа. С покалеченными, с парой убитых, с одним умершем от изнурительных тренировок, с одним воспротивившимся и публично казненным. В небольшой человеческой группке зарождалась новая власть. А власть всегда отдает мертвечиной…

Денис вместе со всеми постигал науку убивать. Только на этот раз — не чужими, а своими руками. Он даже делал определенные успехи на новом поприще. Впрочем, все они делали успехи: иначе было нельзя.

Они каждый день ждали, что из-за разрушенной границы попрут варвары. А варвары все не шли. Маячили время от времени на холмах одинокие пугливые фигурки наблюдателей, но штурмовать беззащитный город никто не спешил. В подземные коммуникации каннибалы тоже не совались.

Поначалу даже возникла мысль, что сгоревший полигон не интересует дикарей. Появилась надежда, что людоеды не заметили признаков жизни и не рассчитывают чем-либо поживиться на пепелище. Но однажды во время обхода очередного участка внешней стены, разведчики нашли возле перевернутого бронетранспортера-Катафалка несколько освежеванных туш.

Стало понятно: тут что-то другое.

Туши были разные: коза, одичавшая лошадь, свинья. Был и разделанный труп человека..

Человечину, конечно, оставили, а вот остальное разведчики все же решили забрать. Глупо было бы бросать свежее мясо.

Ушли быстро…

А через неделю на том же самом месте снова нашли мясо. Только на этот раз без человечины.

Все это было странно. Совсем не так, как ожидалось.

Николай оставил возле БТРа засаду.

Ночью к разрушенной стене подошла подвывающая и пританцовывающая процессия из пары десятков дикарей. Все — безоружные, грязные, в лохмотьях, страшные — жуть. Дикари опять несли мясо.