Полигон. Знаки судьбы

В офицерской гостинице вся группа села за стол и начала составлять план использования спирта. У одного из нас попадал на время командировки день рождения – отвели небольшую дозу. Чтобы получить на группу не только грузовую машину, которая была положена по директиве, но и “газик”, отвели ещё дозу какому-то автомобильному начальнику. Впереди, через месяц был общенародный праздник 7ноября, тоже доза. Так составился длинный список, в котором был предусмотрен и небольшой резерв на непредвиденные обстоятельства. Т. подписал список и вручил его мне. При этом предупредил, что он сам, возможно, будет иногда требовать корректировки этого списка и выдачи доз, не упомянутых в нём. И добавил, что при этом он будет ругаться, угрожать мне наказанием после возвращения в Кубинку, приказывать по-военному, а я не должен на это поддаваться и могу посылать его, куда подальше. Наши кубинские офицеры группы при этом смеялись.

Как старший группы обещал, так всё и происходило в течение всей командировки. А в конце командировки я удостоился его похвалы. А он отметил, что впервые за все его командировки на этот полигон спирта хватило до конца срока и на все запланированные мероприятия. А остальные офицеры группы опять смеялись. Они и не сомневались, что так и будет.

Опять возвращаюсь к приборам ночного видения. С помощью некоторой дозы спирта из резерва нам удалось договориться с офицерами КПП, что я с одним механиком-водителем буду ездить к нашим объектам, поставленным под ядерный взрыв, позднее, чем за два часа до взрыва. Они поставили только условие, чтобы я проезжал не через ворота КПП, а ехал в объезд ограды, которая отделяла испытательный городок от зоны испытаний и уходила влево и вправо на несколько километров. Как и во многих других случаях, с которыми мне приходилось уже встречаться ранее, ограда не была круговой, а была чисто символической. Круговую ограду зоны испытаний и невозможно было сделать. Эта зона простиралась на неопределенное расстояние от городка. Так было и на Полигоне в Кубинке. Сплошной забор там тянулся вдоль Наро-Фоминского шоссе. Потом уходил в лес и на некотором расстоянии от шоссе просто обрывался. И со стороны Минского шоссе было также. Правда, на Семипалатинском полигоне машину, объезжающую ограду, легко было заметить по огромному шлейфу поднимавшейся пыли, так как земля была сухая и покрытая слоем пыли, а дождей в это время не было. Но на это нам обещали закрыть глаза. Попутно скажу, что в тех местах, где были ядерные взрывы ранее, особенно маловысотные или наземные, пыли не было. Там верхний слой земли был покрыт мелкими спекшимися стекловидными шариками, образовавшимися под действием высокой температуры ядерного взрыва.

Включать ночные приборы я ездил один с механиком-водителем на БРДМ (боевая разведывательно-дозорная машина). Подгадывал время так, чтобы последний прибор включить уже менее чем за час до взрыва, и успеть вернуться в испытательный городок. По жетону на доске учёта, все это время я не числился находящимся в поле. Наши с механиком-водителем жетоны висели на той доске, где висели все остальные жетоны. Всё шло хорошо до определенного момента.

В один из таких заездов, когда я закончил свое дело на последнем объекте и сел в БРДМ, механикводитель пожаловался мне, что перегревается двигатель, что стрелка прибора, показывающего температуру в двигателе, лезет в красную зону даже на холостом ходу, и ему приходится всё время глушить двигатель. Я к тому времени был уже опытным танкистом, хотя двигателями и не занимался. Мы открыли крышку моторно-трансмиссионного отделения, и я быстро определил, что в системе охлаждения двигателя нет охлаждающей жидкости. Вытекла по неизвестной причине. А времени до взрыва оставалось менее часа, да еще несколько минут мы уже провозились с двигателем. До испытательного городка около 15 километров. По пути спрятаться негде.

Первой мыслью было – бросить всё и бежать, сколько сил хватит. Но, по действующим на полигоне правилам, мы были в резиновых сапогах на портянку. В такой обуви далеко не убежишь. Босиком по сухой степи с засохшей жесткой растительностью тоже бежать трудно. На помощь рассчитывать не приходилось. Связи с испытательным городком не было. Минут на пять я сел в машину, чтобы успокоиться и подумать. Решение было единственно возможное. Ясно было, что босиком убежим дальше, чем в резиновых сапогах, хотя и раздерем ноги в кровь. Поэтому для начала разулись. Дальше я решил, что хоть какую-то часть пути надо проехать, пока не запорем двигатель, а потом уже бежать. Больше вариантов не было.