Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Точка зрения большевиков и прежде всего их концепция места советов в политической системе представлена в инициативных документах наркомата внутренних дел. В конспекте организатора красного террора М. И. Лациса «О Советской власти» еще чувствуется влияние земского законодательства (сравнение волостного исполкома с земской управой, а городского совета – с городской думой), однако оно носит (в отличие от проекта Шрейдера) скорее внешний характер. Решающий поворот в направлении большевистской концепции произошел на первом пленарном заседании Комиссии, где были одобрены тезисы И. В. Сталина «О типе Федерации Российской Советской Республики»[678], которые, как показал Карр, не вошли затем в собрание его сочинений. Они легли в основу представленных им «Общих положений Конституции», утвержденных в качестве общего руководства работ Комиссии[679]. В основе данного подхода, представленного в плане Советской Конституции (Ю. Стеклова)[680] – рассмотрение РСФСР как федерации национальных образований, интересы которых представляют соответствующие советы, а последние объединяются воедино концепцией диктатуры. Позиция Сталина выражала точку зрения Ленина, не принимавшего непосредственного участия в работе Конституционной комиссии, но внимательно наблюдавшего за ней. Эта позиция состояла в отрицании «вакханалии федерализма», вытекающей из проекта Рейснера, принятии идеи национальной структуры федерализма вместо территориальной с выстраиванием унифицированной системы советских институтов[681]. Суть тезисов Сталина, противопоставленных большевиками эсеровским проектам, заключалась в обосновании диктатуры и жесткой централизации власти как временной меры, рассчитанной на переходный период к бесклассовому обществу. Длительные усилия найти оптимальную структуру советов и функциональный принцип (отраженный в многочисленных инструкциях) демонстрировали безуспешность этих попыток.

4. Советы как институт управления: разделение функций и механизм принятия решений

В ходе дебатов в Комиссии о системе институтов центральными стали вопросы ее унификации (их единого обозначения), порядка формирования (выборов и многопартийности), соотношения законодательной и исполнительной власти (ЦИК и СНК), баланса принципов коллегиальности и единоначалия в их деятельности. Разработчики Конституции 1918 г., констатировал Ю. Стеклов, вообще плохо представляли, что такое «советский строй как первый в государственном масштабе опыт социалистического строительства», как должна выглядеть конструкция центральных и местных советов, а главное – их соотношение с принципом федерализма[682]. Во-первых, унификация новых институтов требовала терминологического единства в их обозначении – определения соотношения понятий «совдепы» и «советы». При обсуждении проекта «О российских советах»[683] его автор Лацис констатировал, что различие имеет чисто исторический характер, поскольку сначала использовали первое понятие, затем – второе (из-за его целесообразности для сельских сходов, где нет совдепов, но есть советы). Другая позиция (Ю. М. Стеклов, А. И. Бердников) состояла в том, что советы – это и есть совдепы (и этим понятием нельзя определять мирские и сельские сходы в деревне), причем на практике эти понятия практически неразличимы. Принципиальную позицию занял Шрейдер, противопоставлявший советы как представительные учреждения другим институтам непосредственной демократии: «Всякое собрание граждан, – подчеркивал он, – не может быть названо советом, потому что только избранные могут составить совет, иначе вы делаете два разряда: один низший, другой высший, один имеющий мандаты и состоящий из полномочных представителей, другой – сам пришедший». Итог спору подвел Я. М. Свердлов: понятие «советы» должно быть принято в силу его закрепленности в массовом сознании, не различающем юридических тонкостей, а создание единой структуры учреждений (когда в сельских местах создаются исполком и президиум) есть «роскошь неслыханная»[684]. Эти идеи получили развитие в проекте «Декларации прав и обязанностей трудящихся», где их освобождение и самоопределение однозначно связывалось с объединением в Советы соответствующего сословного профиля – рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов[685].