Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Логика формирования советской системы подчиняется общим управленческим тенденциям соотношения центра и периферии в распавшейся Империи. На первом этапе (в 1918 г.) распад единого государства привел к выраженной децентрализации – формированию почти самостоятельных региональных советских республик (губернских, уездных и даже волостных). На следующем этапе верх берет централизаторский вектор, осуществление которого шло административным путем – выстраивания единой вертикали власти. Следствием централизации управления стали процессы реструктуризации советов по ряду направлений – их укрупнение (для удобства контроля); иерархиизация (по разным направлениям); унификация их состава (за счет вытеснения представителей других партий или оппозиционных фракций); бюрократизация (выстраивание системы отделов, исполкомов и президиумов, приобретавших самостоятельное значение); милитаризация (введение военной дисциплины) и выстраивание жесткой иерархической вертикали (подчинение отделов соответствующим наркоматам в рамках «главкизма»); замена советов на практике чрезвычайными хозяйственными, исполнительными и карательными органами (ревкомами, комбедами, военными комитетами, чрезвычайными комиссиями и ревтрибуналами)[698]. Процесс так называемой «большевизации» советов (т. е. направленного изгнания из них представителей всех иных партий) завершился уже в 1918 г., продолжился в дальнейшем в прямых и косвенных формах («переизбрания» неугодных советов или подменой их другими органами власти – революционными комитетами на местах). Их состав был подвергнут целенаправленной селекции исходя из целей диктатуры, а ее главным критерием стала лояльность партийным установкам и способность к их неукоснительному проведению. Структура и состав этих институтов отвечали их главной – мобилизационной функции, а следствием стал отрыв от населения: так называемые представители «трудового народа», независимо от социального происхождения, уже на начальной стадии становились функционерами, статус, привилегии и будущая карьера которых зависели не от избирателей, а от центральных партийных инстанций. Все управление характеризуется предельной централизацией и концентрируется в Совете рабоче-крестьянской обороны.

5. Советы и ликвидация институтов местного самоуправления

Реальная практика деятельности советов с самого начала была далека от принятых ограниченных конституционных предписаний. Она предполагала выстраивание единой централизованной и унифицированной системы советских институтов, призванных полностью заменить существующие формы представительной демократии и самоуправления. В предреволюционной России земское движение стало одним из важных факторов становления гражданского общества и политического либерализма[699]. Земства способствовали вовлечению широких масс населения в новую демократическую политическую культуру, помогая осваивать принципы местного самоуправления и правосудия[700]. В годы Первой мировой войны земские организации выполняли важные хозяйственные функции, хотя, по мнению некоторых исследователей, их тенденции к замкнутости и местничеству стали причиной кризиса транспорта и продовольственного снабжения, поставившего империю на грань катастрофы[701]. Между этими двумя тенденциями – к демократизации и хозяйственной самоизоляции в условиях войны – нет (вопреки утверждениям ряда исследователей) никакого противоречия, поскольку обе тенденции вполне отвечают управленческой закономерности системного распада и восстановления. Закономерность ситуации подтверждается ее повторным воспроизводством в период крушения СССР в 1991 г., когда местные советы разного уровня, получив большую автономность от центра, вновь продемонстрировали рост «демократизма» в сочетании с хозяйственной самоизоляцией, часто становившейся условием выживания регионов и отдельных предприятий с распадом единого рынка и вынужденным переходом к натуральному обмену (так называемому «бартеру»). В истории страны подобная ситуация имела место в эпоху Смутного времени начала XVII в., также характеризовавшегося образованием региональных центров власти – земских советов и правительств[702]. Выход из этого кризиса был найден в централизации, направленном конструировании социальной опоры режима, отмене институтов сословного представительства в центре и регионах, унификации, бюрократизации и милитаризации государственного управления – процессах, достигших наивысшего выражения в эпоху утверждения абсолютизма в России[703]. Вызов распада государства во всех трех случаях (Смутного времени начала XVII в., Гражданской войны 1918–1920 гг. и распада СССР в 1991 г.) порождал сходную системную реакцию в виде укрепления единой вертикали власти.