Политическая история Русской революции

Официальная российская статистика зародилась с реформой государственного управления, проведенной Александром I. В манифесте «Об образовании министерств» от 8 сентября 1802 года, в частности, говорилось: «Каждому министру в конце года подавать Его Императорскому величеству через Правительствующий сенат письменный отчет в управлении всех вверенных ему частей»[17]. Первые попытки собрать сведения о состоянии дел в стране натолкнулись на многочисленные трудности. Так, в 1802 году граф В. П. Кочубей, первый министр внутренних дел, потребовал от губернаторов в шестидневный срок предоставить подробные карты губерний, планы городов и сведения о численности населения, податях, сельских магазинах, народном продовольствии, фабриках и заводах, городских доходах и о публичных зданиях[18]. Через год, в 1803-м, он подвел некоторые итоги исполнения своего распоряжения: в силу «трудности и необыкновенности предприятия и недостатка многих сведений на местах, работа эта не имела еще того совершенства и точности, какой бы желать надлежало. При всем том сей первый опыт подает основательную надежду, что при подробнейшем объяснении предметов, при замечании на недостатки, в первый раз допущенные, при точнейшем означении вопросов посредством рассылки табелей, и при усердии исполнителей, можно будет достигнуть в сих сведениях более точности и единообразий»[19].

Днем рождения российской государственной статистики принято считать 25 июня 1811 года[20]. В этот день было учреждено Министерство полиции, в составе которого было создано Статистическое отделение, заведующее всем статистическим учетом.

Появление статистического органа именно в составе полицейского ведомства не должно удивлять – на министерство вообще возлагалась ответственность за широкий круг вопросов. Так, например, департамент хозяйственной полиции ведал делами продовольственными и общественного призрения. А кроме того, существовали департаменты полиции исполнительной, полиции медицинской, министерство состояло из медицинского совета и канцелярии министра. Канцелярия, в свою очередь, ведала медицинской и полицейской статистикой, делопроизводством по бумагам, делами об иностранцах, по заграничным паспортам, цензурной ревизией и т. д.[21]

Война 1812 года и ряд реорганизаций (в том числе присоединение Министерства полиции к Министерству внутренних дел) не позволили сбору государственной статистики существенно продвинуться вперед. Ситуация принципиально изменилась в 1834 году, когда кроме Статистического отделения при Совете министра внутренних дел было решено организовать губернские статистические комитеты. Это был существенный шаг вперед, так как, несмотря на все более детальные запросы из столицы (включая конкретные формы статистических ведомостей), ответы губернаторов с мест оставляли желать много лучшего. И дело тут было даже не в том, что сами губернаторы не обладали требуемыми данными, а в том, что, получая циркуляр из Петербурга, они, следуя бюрократической логике, спускали его ниже, на уездный уровень, оттуда еще ниже, и уже на последних двух уровнях вынужденные исполнители искренне не понимали, что нужно столице, отчего Петербург, губернатор и вообще все так взъелись на несчастного исправника, у которого в «хозяйстве» вроде бы все нормально, а от него требуют новой оригинальной отчетности. Не копают ли под его место?..

Создание профильных статистических комитетов хотя бы на губернском уровне, таким образом, означало попытку создания в стране единой централизованной системы государственной статистики.

Но это было совершенно новым вопросом в деле государственного управления, к которому просто не знали как подступиться. А. И. Герцен, которого привлекали к работе вятского губернского статистического комитета, вспоминал: «На комитет и на собирание сведений денег не назначалось ни копейки; все это следовало делать из любви к статистике, через земскую полицию и приводить в порядок в губернаторской канцелярии»[22].

Губернский статистический комитет получал из столицы «такие программы, которые вряд ли возможно было исполнить где-нибудь в Бельгии или в Швейцарии; при этом всякие вычурные таблицы с maximum и minimum со средними числами и разными выводами… с нравственными отметками и метеорологическими замечаниями»[23].

Естественно, комитет запрашивал данные на низовом уровне. «Для того, чтобы показать всю меру невозможности серьезных таблиц, – продолжал Герцен, – я упомяну сведения, присланные из заштатного города Кая. Там между разными нелепостями было: "Утопших – 2, причины утопления неизвестны – 2" и в графе сумма выставлено "четыре"»[24].

Лишь в 1840-х годах, с очередной реорганизацией Статистического отделения, губернским статистическим комитетам было выделено финансирование[25]. Создание комитетов шло медленно. Показательно, что в 1857 году в 20 губерниях и областях (примерно 1/3 из общего числа) они вообще не были созданы, а во многих губерниях существовали лишь на бумаге[26].