Политические эмоции. Почему любовь важна для справедливости

Эта книга старалась быть не циничной, но реалистичной. Она попыталась посмотреть в лицо проблемам, которые обнажает реалистичная человеческая психология, а «герои» этой книги – реальные, а не воображаемые люди. Мартин Лютер Кинг – младший, Джавахарлал Неру, Махатма Ганди, Авраам Линкольн, Франклин Делано Рузвельт – конечно, мы могли бы назвать этих людей мечтателями, что отчасти будет правдой. Однако все они в то же время были опытными лидерами и стратегами, которые претворяли мечты в реальность, отчасти используя красоту идеалов для мотивации реальных людей. Как и они, эта книга не делает вид, что мы уже достигли земли обетованной: эта книга о движении и борьбе, и она укоренена в истории. И в истории мы действительно можем найти удивительные примеры плодотворных мечтаний – от рождения Соединенных Штатов и индийской демократии до самых разных движений борьбы с предрассудками и ненавистью. Так что нет необходимости извиняться за то, что прекрасные мечты занимают центральное место в этой книге; и нет никаких причин (кроме уродливого цинизма, который противоречит сложности истории) полагать, что красота означает нереальность. И действительно, эта книга говорит еще и о том, что реальное прекраснее возвышенного нереального.

III. ЧАСТНОЕ И ОБЩЕЕ

На протяжении всей этой книги, и особенно в третьей части, мы столкнулись с проблемой, которую делает заметной любое обращение к любви в контексте политики: как найти баланс между присущей любви пристрастностью и необходимостью создавать и поддерживать политику, справедливую для всех. Если абсолютно абстрактные и зависящие от принципов чувства холодны и лишены мотивирующего содержания, как мы утверждали, и если более глубокий и мощный альтруизм корнями уходит в особую личную любовь – тогда нам нужно хорошенько подумать о том, как эта любовь может поддерживать справедливость, а не подрывать ее. (Ролз не доработал свой проект в этом направлении, и я считаю, что мой проект как раз может дополнить его в этом ключе.)

Один важный факт, касающийся концепции политических эмоций, выдвигаемой здесь, заключается в том, что она не является тотальной. Она оставляет гражданам возможность иметь особые отношения с людьми и начинаниями, к которым они испытывают любовь, в отделенной от политики части жизни под эгидой любого целостного взгляда на жизнь, который они предпочитают, поскольку общество, о котором говорю я, придерживается политического либерализма. В этом смысле область политического довольно узкая – это всего лишь одна часть того, о чем людей просят заботиться.

Но мы также утверждали, что область политического сама должна быть партикуляристской в том смысле, что она ориентируется на баулов и их подход к общим идеям через глубокие личные привязанности. В процессе развития дети учатся любить символические заменители своей нации еще до того, как они поймут ее абстрактные идеалы, и через частное они познают общее. Но и трагические и комические празднества, устраиваемые хорошим обществом, как тот длинный мост в Миллениум-парке, ведут взрослых от конкретных переживаний радости или горя к более общим и всеобъемлющим чувствам. И трагедия, и комедия сами по себе являются материалом для таких мостов. Политическая любовь существует в непростом колебании между частным и общим, в котором частное никогда не отвергается, но рассматривается в перспективе, способствующей развитию инклюзивности, и в котором общее обретает мотивационную силу благодаря его связи с конкретными символами, песнями и скульптурами. Получается, что эмоции, зависящие от принципов (как те, о которых пишет Ролз), достигаются через их связь с воображением конкретного и личной любовью, и эти глубокие корни продолжают проникать в принципы, даже когда мы их достигаем.

Опасность предвзятости, свойственная партикуляристским эмоциям, сдерживается верховенством закона и сильной критической культурой. Но еще она находится под контролем того способа, каким политические идеалы воплощаются в частностях. Некоторые произведения искусства побуждают нас видеть общие человеческие трудности и протягивать руку тем, кто не похож на нас, и такие произведения относятся к числу тех, которые мудрое общество будет ценить больше всего. Поскольку я согласна с Ролзом в оценке чувств, направленных на основные политические обязательства, я уделила особое внимание этим «мостам» и произведениям искусства, которые лежат в их основе.

IV. ГРАЖДАНСКАЯ КУЛЬТУРА И «ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЛИБЕРАЛИЗМ»