Политические клубы и Перестройка в России. Оппозиция без диссидентства

Неформальное движение, в том виде, как его определяют организаторы августовской Встречи-диалога, намерено сотрудничать с официальными институциями и играть внутри системы. Этой стратегии противостоит миноритарное течение, представленное лидером «Демократии и гуманизма» В. Новодворской, которая рассматривает клубы как продолжение диссидентства. Они, по ее словам, называются «социалистическими» лишь для вида или в тактических целях, а не по убеждениям. Она призывает движение стать зародышем будущего парламента, Государственной думы, и тем самым одним махом аннулировать все существующие политические институты[224]. Выступление Новодворской позволяет претендентам на лидерство в неформальном движении затронуть вопрос отношений с диссидентством. Они жестко критикуют ее политическую программу, которая «безудержно идеализирует» западную демократию, предписывает возврат к дореволюционным институтам и является лишь набором лозунгов без какой-либо связи с сегодняшней социальной и политической реальностью[225]. Такая стратегия дискредитации явно находит отклик у многих неформалов, которые когда-то прямо или косвенно участвовали в диссидентском движении и, по всей видимости, разделяют некое смутное неприятие диссидентства. Оппозиционерам, упорно пережевывающим потерявший актуальность дискурс, неформальные лидеры противопоставляют «реалистический», «конструктивный» подход, удерживающий от тотального отрицания советского режима. Серьезно относиться к политическим институтам, из которых выхолощен изначальный смысл (например, рассматривать Советы как настоящие органы власти), – в этом будет состоять их высокоэффективная субверсивная стратегия.

Неформальное движение, тем не менее, намерено поддерживать некоторую автономию по отношению к своим союзниками из партии и вступает с ними в конфронтацию. Используемые средства часто опираются на те самые ресурсы, которые им предоставили реформаторы. Так, когда инструктор райкома КПСС пытается запретить В. Новодворской выступить в ходе Встречи-диалога, со стороны неформалов поднимается (почти) всеобщая буря протеста во имя защиты свободы слова: столь явное подчинение требованиям партии повлекло бы за собой слишком разрушительные последствия для имиджа их движения.

Неформалы также смело пользуются любым поводом, чтобы утвердить себя в качестве политических акторов. Партийные реформаторы пытались представить движение как общественное и аполитичное, как «передаточное звено» нового типа. И хотя клубы-организаторы вроде бы согласны с этим изначальным определением, они быстро перестают соблюдать условности и открыто требуют собственного места в политической игре. В ходе конференции даже те, кто представляются наиболее «лояльными» к партийным реформаторам (например, «социалисты»), начинают требовать политических прав. Вероятно, представители партии никак не ожидали столь крутого поворота. Продолжая признавать конституционную роль КПСС[226], неформалы теперь требуют права представлять кандидатов на выборы и выступать с законодательными инициативами[227].

В конце концов один из членов оргкомитета августовской конференции, которого считали достаточно надежным, чтобы допустить после Встречи-диалога к участию в первой пресс-конференции неформалов в Агентстве печати «Новости», берет на себя смелость представить клубы как зародыш своего рода многопартийности:

Хотя нас инструктировал какой-то крупный кагебист – что мы должны были говорить, что мы не должны были говорить, – мы все равно сказали, что вполне реально, что из этих маленьких общественных политических движений выйдут крупные политические партии. Тогда все было очень страшно. Я сам сказал это и очень сильно испугался потом[228].

Вдвойне интересен тот факт, что неформалы, наиболее близкие к властным инстанциям, например те, что ведут переговоры с ними, не только обладают таким видением горизонта возможного, открывшегося с августа 1987 года, но еще и берут на себя риск публично нарушать идеологические табу.

И наконец, неформалы используют некоторых посредников, чтобы передавать своим официальным собеседникам иногда весьма колкие сообщения, в частности о том, что не стоит пытаться слишком откровенно вторгаться на их территорию. Эти посредники занимают центральное место в структуре взаимодействий, разворачивающихся между двумя сторонами. Они не только делают эти взаимодействия возможными и допустимыми, но и служат перенаправлению критики, на самом деле направленной против партийных реформаторов. В этой игре нет места прямым атакам против власти.