Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

«Второй раз это было на сессии Академии наук летом в Доме ученых, когда он выступил с покаянием (на покаяние тоже надо было получить согласие власть предержащих, чтобы оно было принято). После покаяния он выскочил в фойе, закрыв лицо руками с возгласами: “Как стыдно!”» (с. 273-274). Значит летом была еще одна сессия, на которой надо было каяться в форме самокритики. Из сказанного ясно, что организовал и майскую, и летнюю сессии Агитпроп.

Мысль о том, что Ю.А. Жданов имел непосредственное отношение к письму тринадцати, косвенно подтверждает В.Н. Сойфер (1998, с. 141): «Оказывается, незадолго до первого совещания по живому веществу и, не зная, что оно готовится, Насонов посетил заведующего отделом науки ЦК партии Юрия Андреевича Жданова... Говорили о разных делах... но непонятно было Насонову, почему Жданов сворачивал разговор на колею, Насонову неприятную: на “труды” Лепешинской... Жданов настоятельно попросил Насонова изыскать время и силы на экспериментальную, самую тщательную перепроверку всего, о чем трубила Лепешинская...».

Эта встреча могла иметь место в конце зимы или весной 1950 г. Сразу возникает вопрос, зачем Д.Н. Насонов поехал в Москву к Ю.А. Жданову. Какие их связывали дела, которые были под силу решить крупному чиновнику Агитпропа. В.Н. Сойфер пишет, что «Во время этой встречи Насонов заручился устной поддержкой Жданова». В чем Д.Н. Насонов хотел заручится поддержкой Агитпропа и почему Ю.А. Жданов настоятельно советовал экстренно перепроверить опыты О.Б. Лепешинской? Ответ более или менее очевиден. Д.Н. Насонова, Ю.А. Жданова и О.Б. Лепешинскую связывало письмо тринадцати. Ю.А. Жданов уже знал, что недовольство в верхах письмом было связано с бездоказательностью критики, которая отвергла результаты опытов О.Б. Лепешинской по чисто теоретическим соображениям. Поэтому Ю.А. Жданов и говорил, что нужно срочно перепроверить эксперименты О.Б. Лепешинской. Д.Н. Насонов, возможно, по чисто русской расхлябанности, видимо, каждый раз находил «объективные» отговорки отложить это дело на следующий день и дождался того, что гром грянул, а материалов с проверкой опытов нет. Тем самым Д.Н. Насонов подвел Ю.А. Жданова. И что тому оставалось теперь делать, кроме как скрываться от Д.Н. Насонова, о чем поведал в своих воспоминаниях Я.Л. Рапопорт. В.Н. Сойфер пишет, Д.Н. Насонов написал несколько писем Ю.А. Жданову, на которые тот не ответил. И это понятно. Не мог Ю.А. Жданов ответить Д.Н. Насонову, что без прямых доказательств, опровергающих экспериментальные данные Лепешинской, помочь ленинградцам теперь не в его силах.

Обратимся теперь к самому совещанию. Вот как описывает подготовку к нему Я.Л. Рапопорт (с. 266). В совещании «приняли участие виднейшие ученые по специальному приглашению, причем выбор приглашенных был, несомненно, тщательно подготовлен и ограничен теми, на кого можно было заранее рассчитывать, что они поддержат признание работ Лепешинской величайшим достижением. Подготовка к конференции была произведена и в отношении документальных материалов Ольги Борисовны. Так как ее собственные препараты, на которых она делала свои сногсшибательные выводы, демонстрировать было нельзя ввиду отсутствия в них даже ничтожных признаков профессионального мастерства, то поручено было профессору Г.К. Хрущову приготовить удовлетворительные в техническом отношении гистологические препараты[6], которые можно было бы выставить для поверхностного обзора в микроскопе». Открыл совещание академик А.И. Опарин, ставший после снятия Л.А. Ор-бели главой отделения биологических наук. «Его выступление было увертюрой к этому спектаклю, разыгранному организованной труппой в составе 27 ученых в присутствии публики (тоже организованной) в количестве более 100 человек. Имена этих артистов заслуживают того, чтобы быть увековеченными; они увековечены в изданном Академией наук СССР стенографическом отчете (изд. АН СССР, 1950 г.) об этом совещании, назначением которого было одарить мир величайшим научным открытием. Многие из них понимали, конечно, какая позорная роль была им навязана, которую они приняли, хотя и пытались в дальнейшем отмыться от этой грязи».

«Все 27 выступавших единодушно приветствовали направление Лепешинской, среди них академики АН СССР Е.Н. Павловский, Н.H. Аничков (президент АМН СССР, беспартийный), Т.Д. Лысенко (беспартийный), А.Д. Сперанский (член КПСС с 1943 г.) и действительные члены АМН СССР Н.Н. Жуков-Вережников, И.В. Давыдовский, С.Е. Северин; члены-корреспонденты АН СССР А.А. Имшенецкий, В.Л. Рыжков, Н.М. Сисакян. Выступал и Г.М. Бошьян» (Александров, 1993, с. 33). К этому списку добавим микробиолога В.Д. Тимакова, онкопатолога М.М. Невядомского, цитологов -. А.Н. Студитского, Г.К. Хрущова, К.А. Лаврова, проф. М.А. Барона (заведующего кафедрой гистологии 1 -го Московского медицинского института), генетиков, сторонников Т.Д. Лысенко - А.А. Авакяна, И.Е. Глущенко, Н.И. Нуждина, медика В.А. Неговского, философов - В.И. Кремянского и П.П. Богдаренко, электронного микроскописта С.Л. Пупко.