Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

С. Г. Левит, видимо, прослушал интересующий его момент в докладе М. М. Местергази. Последний определенно считал ламаркизм инородным включением в дарвинизм (с. 190): «Безусловно, неправильно считать, что дарвинизм включает в себя ламаркизм, как это делает, например, тов. Дучинский в одной из статей в «Под знаменем марксизма». Чистый ламаркист, профессор Комаров, в этом вопросе более прав. То, что имеется общего у Дарвина и Ламарка, не является существенным для дарвинизма, в то время как основные принципы его глубоко отличны от ламаркистских. Блеск дарвинизма тускнеет от разведения его ламаркистской водицей». В заключительном слове М. М. Местергази (с. 232) сказал: «Выступление С. Г. Левита меня очень порадовало. Не разделяя всех защищаемых мною положений, он все же отнесся сочувственно к постановке проблемы и правильно понял мой подход к вопросу о синтезе марксистской теории и данных современной биологии». Т.  е. ламаркистская постановка проблемы, предложенная С. Г. Левитом, по мнению докладчика вполне вписывается в генетическую парадигму. Тогда почему же возникла и шла непримиримая борьба генетиков с другими ламаркистами? Может быть, потому, что те были чужими, т.  е. входили в другую научную группу, а С. Г. Левит был как бы свой. Вернемся однако, к самому выступлению С. Г. Левита.

С. Г. Левит говорит, что он не против генетики, равно как и не против ламаркизма, очищенного, конечно, от идеалистических и механистических наслоений. И далее С. Г. Левит сделал важное пояснение относительно того, как следует ставить вопрос о наследовании приобретенных признаков, чтобы ламаркистская точка зрения не противоречила генетической (с. 225): «… точка зрения докладчика, если я ее правильно понял, не говорит против постановки этого вопроса [о наследовании приобретенных признаков]. Она говорит лишь против такой постановки вопроса, как это делают ламаркисты, которые всюду ищут адекватных изменений… Теория адекватности не только виталистична, но и механистична. Нам никак нельзя представить себе эту адекватность реакции, как только мысля организм, как некоторую количественную арифметическую сумму отдельных органов. Если представлять себе организм, как некоторую количественную сумму отдельных органов, тогда будет логически правильно предполагать, что воздействие на данный орган даст изменение обязательно того же органа. Но ведь мы говорим об организме, как о некоторой единой системе, в которой отдельные органы и ткани связаны между собой не только механически, но и целым рядом связей биологического характера» (выделено нами).

Иными словами, изменяется под действием среды не отдельный орган, но организм как целое. В этом случае отпадает как некорректный вопрос, поставленный на самом деле не ламаркистами, но А. Вейсманом, о том, каким же образом измененный орган находит адекватное выражение в зародышевой плазме. Адекватность правильно соотносить со всем организмом. Я думаю, что здесь С. Г. Левит имел в виду А. Вейсмана, который стал опровергать мнение, будто бы разделявшееся ламаркистами, что изменение хвоста у мыши непременно приведет к изменению хвоста у ее потомков. Итак, если изучать в генетическом плане влияние среды на организм, рассматриваемый в качестве целостной системы, то так понимаемый ламаркизм вполне совместим с генетическим подходом. Учитывая, что речь идет о наследственности, то этим утверждается, что организм также может быть носителем какой-то формы наследственности, несводимой к генам. А иначе не понять, зачем все эти разговоры о целостности, в рамках которой, по С. Г. Левиту, только и допустимо ставить вопрос о наследовании приобретенных признаков.

О существовании разных категорий наследственности говорили и ламаркисты. В частности, Е. С. Смирнов выделял в самостоятельную категорию длительные модификации, которые не сводимы к изменениям генов. На том же докладе М. М. Местергази в прениях выступил М. В. Волоцкой, который также обратил внимание на длительные модификации (с. 228): «Что же касается временных наследственных изменений, вызванных влияниями окружающей среды, то они столько раз описывались различными авторами, это значит идти против фактов… я позволю задать тов. Местергази вопрос: почему он в своем докладе совершенно не коснулся многократно подтвержденного и ни разу не опровергнутого факта длительных модификаций… и каково его отношение к этому факту?» (выделено нами).