Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

8. 1. Действительно ли Т. Д. Лысенко планировал осуществить разгром генетики?

С. Э. Шноль (2010, с. 164) пишет: «В декабре 1936 г. была созвана специальная сессия ВАСХНИЛ для борьбы с “буржуазной генетикой”. В защиту генетики выступили выдающиеся ученые: Н. И. Вавилов, А. С. Серебровский, Дж. Мёллер, Н. К. Кольцов, М. М. Завадовский, Г. Д. Карпеченко, Г. А. Левитский, Н. П. Дубинин. Против “буржуазной генетики” – Т. Д. Лысенко, Н. В. Цицин, И. И. Презент…». По приводимым фамилиям видно (а указаны далеко не все), что против агронома Т. Д. Лысенко выступил единым фронтом весь цвет отечественной генетики. Сразу возникает вопрос, кто же организовал борьбу с буржуазной генетикой и под какой идеологической вывеской. Какие политические обвинения вменялись тогда генетикам? Почему и от кого конкретно советские генетики решили защищать буржуазную генетику? С. Э. Шноль об этом ничего не говорит. Но и без этого ясно. Т. Д. Лысенко, который был в то время всего лишь директором (с 1934 г. ) периферийного института на Украине, не мог быть организатором сессии с такой повесткой дня.

В СССР единственным организатором всех крупных мероприятий союзного значения было правительство. Получается, что это правительство специально созвало сессию для борьбы с «буржуазной генетикой». Видимо, у правительства не было других насущных забот, как бороться с генетикой. В это невозможно поверить. Безусловно, на декабрьской сессии ВАСХНИЛ 1936 г. имели место споры между генетиками и Т. Д. Лысенко, но они тогда шли и между самими генетиками. Например, с резкой критикой положений генетики выступили академики Б. М. Завадовский и Г. К. Мейстер.

Н. П. Дубинин был участником той декабрьской сессии ВАСХНИЛ. Он также считал, что сессия была организована для борьбы с генетикой и душой этой борьбы был Лысенко. Вот что он написал об этом (Дубинин, 1975, с. 166): «В этой сложной обстановке дискуссии надо было кому-то сказать в полный голос о том, что будет с генетикой, если наметившиеся опасные тенденции на ее разгром разовьются в дальнейшем в полную силу. Я постарался сделать это в своем выступлении». В третьем издании книги (1989) Н. П. Дубинин еще больше драматизировал ситуацию: «В этой сложной обстановке я отчетливо понимал серьезную опасность стратегических замыслов Т. Д. Лысенко для будущего нашей генетики. Для меня было очевидно, что логика борьбы должна будет привести к тому, что Т. Д. Лысенко и И. И. Презент пойдут на разгром генетики. Об этом я откровенно сказал в своем выступлении».

Это оценка, сделанная, правда задним числом, касалась той ситуации, которая сложилась в генетике к 1936 г. На чем основывал Н. П. Дубинин свою уверенность, что Т. Д. Лысенко и И. И. Презент замыслили уничтожить генетику. Для чего им это было нужно, какую цель они могли преследовать и каким образом они могли осуществить свои черные замыслы? Оценивая выступления лидеров генетики Н. И. Вавилова и А. С. Серебровского на декабрьской сессии ВАСХНИЛ 1936 г., Н. П. Дубинин (1975, с. 165) отметил (и с ним можно согласиться), что «доклады Н. И. Вавилова, А. С. Серебровского и Т. Д. Мёллера на дискуссии не содержали новых идей ни в теории, ни в практике, не указывали путей прямого, быстрого внедрения науки в производство. Выступления этих лидеров опирались на прошлое генетики… Очевидно, что в этих условиях общественное звучание позиции Т. Д. Лысенко было предпочтительным. Надежды на успех от применения науки в сельском хозяйстве начали связываться с его предложениями».

Н. П. Дубинин отметил растущий авторитет Т. Д. Лысенко, который выдвигался в бесспорные лидеры вместо признанных. И его опасения, что Т. Д. Лысенко, став лидером, будет притеснять генетику, были навеяны его собственной нетерпимостью (исключительно по молодости, как показывает биография Николая Петровича) к генетическому инакомыслию. Н. П. Дубинин был одним из активнейших борцов с ламаркизмом. В этой своей борьбе он опирался на тех марксистских диалектиков, которые были осуждены в начале 1930-х гг. Н. П. Дубинин, возможно, проецировал свое отношение к инакомыслию на Т. Д. Лысенко, которого он подозревал в ереси ламаркизма, считая, что тот при поддержке властей будет жестко разбираться с генетиками, точно также как генетики разобрались в свое время с механоламаркистами и ламаркистами других толков.