Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

За давностью лет Н. П. Дубинин, видимо, запамятовал, что сессия была организована не для разборок по части теоретических разногласий, но с целью обсудить пути повышения практической отдачи сельскохозяйственной науки, включая селекционно-генетические работы. Об этом недвусмысленно высказался во вступительном слове тогдашний президент ВАСХНИЛ А. И. Муралов (1937, с.  5–6), открывая четвертую сессию: «Я напоминаю вам, что решением октябрьской сессии нашей Академии (в 1935 г. ) перед генетиками была поставлена задача помочь в скорейшем выведении новых сортов зерна и высокопродуктивных пород скота. Генетика должна дать научную методику этого дела… В процессе дискуссии наибольшей критике подверглись работы головных институтов – Всесоюзного института растениеводства и Всесоюзного института животноводства…». А вот итоговое мнение участника этой сессии академика Г. К. Мейстера (Спорные вопросы… с. 406), которого поразили «дискуссионные приемы, к которым прибегали некоторые товарищи… такие “аргументы”, которых следовало бы избегать, так как они создают лишнюю рознь между спорящими, для дела совершенно не нужную». «Эта рознь – продолжил Г. К. Мейстер (с. 407) – не нужна потому, что мы собрались здесь не для дискуссии, как таковой, а для того, чтобы направить советскую науку к изысканию кратчайших путей к выполнению директив товарища Сталина о производстве в ближайшие годы ежегодно 7–8 млрд, пудов зерна; для того, чтобы добиться для социалистического сельского хозяйства лучших пород с.-х. животных и с.-х. растений». Сказано предельно ясно. Поэтому Н. П. Дубинину на этой сессии по большому счету нечего было делать и тем более выступать, раз он занимается академической темой, далекой от тех задач, которые поставило перед сельскохозяйственной наукой правительство.

Директор второго критикуемого А. И. Мураловым института Г. Е. Ермаков отметил на той же сессии (Спорные вопросы… с. 244): «Споры здесь идут в основном с идеологами генетики, которые не ведут практической селекционной работы, и непосредственно зоотехниками, занимающимися практической селекцией». Кто же эти «идеологи» в зоотехнии? Г. Е. Ермаковым названы три фамилии: академики А. С. Серебровский, М. М. Завадовский и Н. К. Кольцов.

Теперь мы можем приблизиться к пониманию мотивов организации четвертой сессии ВАСХНИЛ. Правительство было недовольно слабой практической отдачей двух ведущих сельскохозяйственных институтов и организовало в связи этим дискуссию о том, как преодолеть отставание. Было предложено сделать и обсудить четыре пленарных доклада Н. И. Вавилову о положении в агрономии, А. С. Серебровскому о ситуации в животноводстве, Т. Д. Лысенко о новых подходах в агрономии и Т. Д. Мёллеру о новом в генетике. Поскольку ни Н. И. Вавилову, ни А. С. Серебровскому особо нечего было сказать об успехах в растениеводстве и в животноводстве, то они избрали тактику критики Т. Д. Лысенко, который, как они доказывали, защищал ошибочные положения в генетике. В этом их поддержал мировой авторитет в генетике Т. Д. Мёллер. Получилась не очень хорошая ситуация. Трое против одного и не по тому делу, для обсуждения которого была созвана сессия ВАСХНИЛ и собрали специалистов со всех концов страны. На это не преминуло через Н. П. Горбунова указать Н. И. Вавилову правительство. Я думаю, что именно по этой же причине академик Б. М. Завадовский выступил с проникновенной речью в защиту Т. Д. Лысенко. Получает приемлемое объяснение паника Н. П. Дубинина, его опасение, что дело дойдет до «разгрома» генетики.

Очевидный провал в выполнении заданий Партии и Правительства в области создания новых сортов растений и новых пород животных может вынудить власти к мобилизации всех генетиков на сельскохозяйственный фронт. Ясно, что в результате произойдет закрытие всех непрофильных тем, в том числе работ по генетике дрозофилы, которой непосредственно занимался Н. П. Дубинин. Возможно, что в среде генетиков ходили разговоры об этом.

Но опасения были напрасны. И об этом сказал на следующей дискуссии 1939 г. Т. Д. Лысенко. Нельзя в таком творческом деле как выведение новых сортов заставить ученых работать над тем, к чему у них не лежит сердце. И поэтому он, Лысенко, не будет заставлять ученых менять темы, хотя, как президент ВАСХНИЛ, имеет на это право. Что касается сессии ВАСХНИЛ 1948 г., то там ключевые решения принимались не Лысенко, но политиками, которые собственно и создали кризисную ситуацию в биологии с тем, чтобы использовать ее как козырь в конфронтационном противостоянии между собой (см. Шаталкин, 2015).